Мракоборцы, не приложившие усилий, чтобы докопаться до правды,
чувствовали себя, мягко скажем некомфортно, сидя напротив Сириуса.
Да, он определённо наслаждался этим. Если даже члены Ордена
Феникса, во главе с Альбусом Дамблдором, не смогли выявить
настоящего предателя, то какая речь может идти о простых аврорах.
Но всё же, он когда-то называл их друзьями, товарищами, за которых
был готов сражаться насмерть. Однако когда запахло политикой, они
отвернулись без громких слов.
И всё же, оставались у него верные друзья. Их можно было
пересчитать по пальцам рук — те же бывшие товарищи по ордену. Да и
характер у крёстного оказался отходчивым. Получив оправдание в
суде, он приложил все свои силы, чтобы поменять народное мнение о
себе. Если летом прошлого года разговоры в пабах о его персоне
сводились к перечислению его преступлений, обсуждению его
физических и интеллектуальных черт в весьма нелестной форме, то
теперь, в тех же местах, слышались слова поддержки в его адрес.
Несправедливо осуждённого жалели.
Когда доброе имя вернулось к нему, совы зачастили в дом Блэков,
с приглашениями погостить у старых друзей семьи. Таких друзей у
него нежданно обнаружилось около сотни. Большинство писем — чистая
формальность от других аристократических семей, плевавших в след
Сириусу и в гробу видавших последнего Блэка, однако положение
обязывало.
Некоторые письма Сириус не отправлял прямиком в камин, а
кое-каким он действительно обрадовался. Он даже подумывал навестить
знакомых, чьи писульки выглядели наиболее искренне. Останавливала
его работа по надзору за избранным. Моя персона, по мнению
Дамблдора, требовала защиты, серьезно ограничивая Блэка в
повседневной жизни. Суггестия давала мне простор для манёвров, но
Сириус по прежнему сидел на Гриммо, делая вид что Поттер под
охраной.
Гипноз работал прекрасно, но оставался банальный человеческий
фактор — уставание. Крёстный устал сидеть в четырех стенах. Учебный
год близился, ясно было, что новых нападений лже-пожирателей не
планируется. И вскоре у него представился способ, спихнуть меня на
несколько дней семейству Уизли.
На весь магический мир гремел чемпионат по квиддичу и мои
«школьные друзья» все уши прожужжали о данном мероприятии. Логично
решив, что кто-кто, а главный ловец Хогвартса должен пристально
следить за интернациональным спортом магов, Рон и Гермиона
уговаривали меня пойти на мероприятие вместе. Я отнекивался как
мог, пока к Сириусу не пришел Альбус Дамблдор. В тот вечер я
подслушал их диалог. Дамблдор, подключив все свои связи, поговорил
с Корнелиусом Фаджем и главным невыразимцем. Естественно, первый
ничего не знал, а второй всё отрицал, даже не пытаясь выгородить
своих подчиненных от Азкабана. По его словам выходило, что напавшие
сотрудники министерства ушли в самоволку и действовали по своему
разумению.