— Ну тебя, Поттер, всегда портишь момент.
— Было бы что испортить. Приз — тысяча галлеонов, и вечная
слава, а на кону твоя жизнь. Игра не стоит свеч, во всяком случае
для меня.
— Куда уж нам до тебя, Поттер… — Попытался в сарказм Роджер,
капитан сборной когтеврана по квиддичу.
— Ты прав, Дэвис, оставлю-ка я вам немного лучей славы. Только
смотрите, не обожгитесь… Слава может оказаться немного не тем, что
вы себе вообразили.
— Например? — С заметным акцентом спросила одна из учениц
Шармбатона.
— Ну… Может статься, что вместо лучей славы, ты словишь пару
лучей Авады...
Он не верил в произошедшее. Всё походило на чью-то глупую шутку.
Мальчишка четырнадцати лет убил пятерых и поймал его, Люциуса
Малфоя, далеко не последнего пожирателя смерти. Как такое вообще
могло произойти? Неужели вся эта чепуха про избранного, что одолеет
Тёмного Лорда, была правдой? В чём сила мальчика, кто его учил,
откуда такие навыки?
Он сражался как сам Тёмный Лорд в свои лучшие годы, не только
волшебной силой, но и хитростью. Хотя, надо отдать должное его
магии, она сильна! Тот факт, что весь их отряд не смог пробить щит
мальца, говорит о многом. Наверняка Поттер кинулся в бой так рьяно,
и со стороны кажется что бездумно, но не зря он попал на Когтевран.
Мальчишка полагался на свой щит. Подумать только! Кто-то умудрился
разработать защиту против Авады. Ну что ж, это было вопросом
времени. Этим занимались и раньше, почему не Поттер? Может потому,
что он сам ещё безусый юнец… А может кто-то другой, так ли уж важно
теперь, кто помог мальцу? Факт есть факт, глава рода Малфой
приговорён к Азкабану. Хотя окончательное слушание ещё не
состоялось, надеяться на прежние оговорки и деньги не вариант.
Люциус много размышлял с тех пор, как его приволокли в сырую и
холодную камеру, рядом с хоромами Беллатрисы Лестрейндж. Вопросы
пожирательницы смерти вкупе с угрозами изрядно отвлекали, не давая
сосредоточиться. А холодный разум ему сейчас ой как нужен, иначе
Люциус Малфой рискует сойти с ума. Надо думать, размышлять,
вспоминать…
Знал бы он, как всё обернется в итоге, то разумеется отправил бы
в далекие дали всех дружков по бурной молодости. Но время от
времени ему приходилось доказывать, что все ещё на правильной
стороне. Положение обязывало. Дабы не растерять клиентуру, Люциус
днем крутился на самом верху магического общества, а ночью связывал
верхушку с презренными членами общества, в глазах которой он был
героем, правой рукой Волан-де-Морта.