— Добрый день, господа. — Поприветствовал я Кьюриоуса, Марогона
и двух незнакомых мне гоблинов.
— Воистину добрый, мистер Вильгефорц! Пожалуйста,
присаживайтесь. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — тон
Кьюриоуса совсем не соответствовал той ноте, на которой мы
расстались вчера.
— Нет, пожалуй воздержусь. Давайте ближе к делу.
— К делу так к делу. Познакомтесь, наши оценщики — мистер
Гирбурт и его подмастерье, Орг.
Коротышки, по моему желанию, сразу приступили к своим
обязанностям, подробно информируя меня о расценках на камни в
магическом мире. Рассказывали они профессионально, но сумма
выходила неутешительная. Камни, добытые не магическим путем
практически невозможно сбыть. Учетом бриллиантов занимаются гоблины
Гринготтса, огранкой алмазов с их приисков, соответственно, тоже
они. В подобной ситуации магловский камень будет выделяться,
буквально кричать о нелегальном происхождении.
Однако, применение таким камням всё ещё можно найти. К примеру
их используют для создания артефактов, запрещенных к продаже в
Британии и на континенте. Не все артефакты требуют специальную
магическую огранку камня, а значит дешевле выходит просто купить
магловский камень. А раз есть спрос, должно быть и предложение.
Всё равно я ожидал совсем другую сумму. В перспективе за все мои
камни я могу получить максимум миллион галлеонов и это без учета
пятнадцатипроцентной комиссии. Меня терзают крамольные мыслишки.
Похоже, меня пытаются обмануть, хотя, что я знаю об экономике
магической Британии? Недостаток информации как обычно порождает
страхи и сомнения, которые я развею прямо сейчас.
Потянувшись рукой к карману, я достал заранее заготовленные два
камня, поколебавшись для вида, достал остальные семь. Вот сейчас и
проверим, являются боевики в холле всего лишь охранниками закрытого
мероприятия или начнут сейчас работать по специальности.
Гоблины деловито принялись оценивать каждый камень по
отдельности, никак не выдавая удивления, если не ценностью, то
дерзостью неизвестного мага, новичка на черном рынке. По их мнению,
я поступил глупо, придя на встречу один с товаром. Какими бы
честными не были Кьюриоус и Марогон, но всякая честность имеет
предел, так зачем испытывать судьбу?
Я читал их мысли с трудом. Коротышки имели неплохие артефакты,
скрывающие разум, и без грубого вмешательства узнать, о чем они
размышляют — задача нетривиальная, однако даже поверхностное
зондирование мыслей, позволяет через одно слово узнать о чем они
думают. Разобраться несложно, с моим то опытом.