– Я Гур, твой друг. Хочу помочь тебе. Уходим отсюда. Живей, – произнес хриплым, приглушенным голосом старик и жестом позвал пленника на выход.
– Друг? – Треш вскинул брови и не шелохнулся. – С каких таких щей? У меня нет друзей. Больше нет… Были два приятеля, да и те вышли… Нет дедули, да и бабули давно нет. Очередная проверка на вшивость? Я еще раз говорю… я невиновен. Я не крал тотем и не собирался…
– …Слышь, сынок, ноги в руки и валим на хрен отсюда! – перебил старик зловещим шепотом. – Никаких проверок, никакой лажи. Понял?!
– Дед, ты, видать, обознался. Может, тебе соседняя камера нужна, а, ниндзя косматый?
– Я так и знал, ексель-моксель! – Незнакомец сменил шепот на повышенные тона, прищурив в потемках глаза. – Весь в папку, точняк! И рожей, и кожей. Да и характерец такой же, ешкин кот.
Треша будто молотом по башке стукнули. Он вскочил с нар, одним прыжком очутился возле старика, схватил его за плечо (заметил еще крепкие мышцы) и пронзил строгим проницательным взглядом:
– Что-о? Что ты сказал, дед?
– Гур я. От производного ГРУ. Когда-то так величалось Главное управление разведки или Главное разведуправление. Щас не важно. Ты не помнишь меня, Данилка? Нет? Я генерал армейской разведки. Гм… бывший. И бывший начальник твоего бати, майора Топоркова. Никиты Сергеевича. Семь лет тебе было, когда отец твой пропал. Ты с матерью и сестрой в часть к нам приезжал. Не помнишь?
Старик мягко, но сильно разжал захват сталкера на своем плече, продолжая смотреть в его удивленные глаза, затем взял его руку в свои ладони и легко надавил. Треша словно током шибануло. Он вздрогнул как тогда, возле дома офицеров, в Хасавюрте, когда слегка пожилой угрюмый генерал присел на корточки возле него и двумя руками пожал маленькую ручку семилетнего сироты. За спиной плакала мать, держа на руках сестренку Данилы, а позади генерала стояли два офицера с печальными бледными лицами.
– Генерал? Вы-ы?! – Треш сглотнул комок в горле и подавил желание присесть, согнуть ватные ноги и унять клокочущее сердце.
– Я, Данила, я-а, – шепнул старик и, взяв сталкера под локоть, потянул из камеры. – Потом… все потом, а сейчас надо уходить. Самому тебе уже не выкарабкаться отсюда. После обеда должна состояться казнь, скоро хватятся часового. Тогда обоим вышка. Пошли, боец.