– Ира!
Прекордиальный удар получился хорошим – хлестким, резким, как и полагается, – но эффекта не принес. Девушка подняла голову:
– Игореш, слушай меня и делай, что скажу. Сейчас садишься слева от него, руки складываешь вот так, быстро пять раз давишь вот сюда – я делаю один вдох. Потом снова. Понятно?
– Это… это массаж сердца или как там его?
– Да. Жмешь прямыми руками – или быстро устанешь. Резко, сильно, быстро. Все, погнали.
Ира содрала с дивана простыню, расстеленную для постельных утех начальства, скатала из нее валик и положила между лопаток директора. Алгоритм за многие годы работы производился уже рефлекторно: рукой зажать нос пациента, выдвинуть челюсть, вдох, контроль поднимающейся грудной клетки:
– Игорь!
На удивление, Игорь понял все быстро – хоть руки дрожали, но после двух неправильных серий компрессий он начал делать все, как полагается. Вдох – пять нажатий на безволосую грудь начальника, беспомощно и жалко выглядевшего теперь, с остановившимся сердцем и спущенными штанами. Что за идиоты вы, мужики, понос вас прохвати? Все слова и рекомендации – по одному месту пускаете, только им и думаете, а с гипертоническим кризом в постель шлюшек тащите, вместо того чтобы таблетки пить…
– Ирина Сергеевна, трубку не берут! – в дверях появилась Кристина, держа на вытянутой руке трубку радиотелефона. Хорошо, хоть прелести свои прикрыть сообразила, насекомое. – Я не знаю, что делать!
– Звони еще! – заорал Игорь, тяжело дыша. – Видишь – мы заняты!
Невооруженным глазом было видно, что еще немного – и блондиночка впадет в длительную профессиональную истерику, благо зрителей хватает, и уж тогда точно никто никуда не позвонит.
– Кристина, – ровно произнесла Ира, – слышишь меня, девочка?
Та тупо смотрела на нее, подбородок, украшенный с двух сторон струйками непрерывно бегущих слез, мелко дрожал.
– Нам – и ему – сейчас нужна твоя помощь. Понимаешь? Без тебя мы не справимся. Соберись, куколка, успокойся и позвони на 03. Скажи – остановка сердца, нужна реанимация. Справишься?
Прием безотказный, поскольку проверенный не одну сотню раз. Паникуют от бессилия и непонимания. Стоит только человеку осознать свою нужность и обрести четкую программу действий – и паниковать становится некогда. Кристина торопливо кивнула, всхлипнула и, проведя предплечьем по накрашенным глазкам, исчезла в дверях приемной.