Бойбабченко. Гадюка она?
Кофейкина. Хуже. А теперь – вглядись, вглядись. Разве таким ртом можно есть по-человечески? Нельзя! Да она и не ест по-человечески.
Бойбабченко. На диете она?
Кофейкина. Хуже! А глаза? Разве они глядят? Они высматривают! Добычу они высматривают.
Бойбабченко. Вроде коршуна она?
Кофейкина. Хуже! А руки! Смотри, когти какие.
Бойбабченко. Красноватые.
Кофейкина. То-то и есть. А лобик. (Стучит палкой.) Слышишь звук?
Бойбабченко. Жуть!
Кофейкина. То-то и оно! Что говорит она? Что высматривает? Что когтит своими когтями? О чем думает змеиной своей головой?
Бойбабченко. О подлостях!
Кофейкина. О живом человеке. Появится на работе живой человек – горе ему, горе, горе! Высмотрит, выживет, живую кровь выпьет. Догадываешься, кто она? А, Гогенштауфен?
Гогенштауфен. Опытом… Опытом не приучен.
Кофейкина. А ты, Бойбабченко?
Бойбабченко. Бюрократка она!
Кофейкина. Хуже. Она их предвечная праматерь, или, по-русски говоря, шеф. Она враг всего живого, а сама питается живым. Она мертвого происхождения, а сама помирать никак не хочет. Она вечно в движении – зачем? Чтобы все движение навсегда остановить и в неподвижные формы отлить. Она смерти товарищ, тлению вечный друг.
Бойбабченко. Что же она, говори конкретно!
Кофейкина. Она – мертвый класс. Мертвый среди живых. А проще говоря – упырь!
Свист и шипение, похожие на змеиные. Свет меркнет. Окна захлопываются сами собой. Гаснет снова перегоревшая лампочка. Кариатиды постепенно тускнеют.
Первая кариатида. Поддер…
Вторая кариатида. …живаем…
Гаснут.
Бойбабченко. Ну, спасибо! Это, матушка, обман, очковтирательство и все!
Кофейкина. В чем дело?
Бойбабченко. Ты же говорила – одна ты эта… сверхъестественная. А теперь, здравствуйте, тетя, – еще упырь! Это что же выходит? А? А говорила – все просто…
Кофейкина. Позволь… Волшебница, действительно, я одна. Добрая. А она злая. И не волшебница, а упырь. Она даже чудес не может совершать. Так, мелкие подлости и все… ясно?
Бойбабченко. Ну, это еще ничего… Только две, значит, вас? Ты добрая, она злая?
Кофейкина. Две. И много тысяч лет мы в бою. Она за мертвых, я за живых. Я – с побеждающими, она – с отживающими.
Бойбабченко. А может, есть ни злые, ни добрые? Эти… Волшебницы-упыри… Нейтральные?
Кофейкина. Нету таких.
Бойбабченко. А колеблющиеся? Перестраивающиеся?