– Пятнадцать человек. Первые, кто выпрыгнул из машины и добежал
до леса, успели. Их было трое. Остальных разбегающихся расстреляли.
В основном уцелели те, кто не дёргался.
– А потери ваших людей?
– Два красноармейца погибли, один был ранен. Я из кадровых
бойцов сформировал пулемётные расчёты, так на них и сосредоточили
ответный огонь. Потому и потери.
Тяжело был ранен один из снайперов, Лёшка, бывший егерь.
Умер.
Это моя ошибка. Наслушался, как в зимнюю войну финские «кукушки»
стреляли с деревьев. Домысел, конечно, но для стрелков сверху
действительно лучший обзор. Специально нашли две подходящие
верёвки, чтобы мои «кукушки» могли мгновенно спрыгнуть и не
разбиться. Да только больно опытный попался пулемётчик в экипаже
«ганомага».
Ещё раздробило руку Леониду, комсомольцу. Он был вторым номером
расчёта МГ. Мишка, товарищ его, бросился на помощь, перевязал как
смог, после чего сам открыл огонь. Собственно, этим он и спас меня
с жителями.
– Да-да, Михаил Козаков. После проверки направлен в армейскую
разведку. Парня представили к награде, ордену Красной Звезды.
Молодец, хорошо воевал.
Кстати, никак не мог поверить, что вы немецкий диверсант.
Да, совсем забыл! Вы в курсе, что на вас ушло представление на
«Знамя»? Вот хохма. Немецкого диверсанта награждают одной из высших
государственных наград! Хотя бывало и похуже. Врага порой тяжело
разглядеть, верно?
– Товарищ капитан, ну какой я враг? Только что ведь с вами
разговаривали!
Особист одёрнул меня движением руки. Неприязненно отвернулся,
поиграл желваками. Достав папироску, картинно зажёг спичку,
прикурил. После чего снова развернулся ко мне:
– Курите?
– Никак нет.
Лёгкая улыбка тронула губы капитана.
– Ну вот видите? Какой вы красный командир, если не курите?
– А вы определяете советского человека по признаку: курю не
курю? Плохи тогда наши дела с таким отношением… лиц, наделённых
особыми полномочиями.
– Не наглейте. Лучше расскажите, что было после вашей авантюры.
Вы действительно думали, что немцы простят вам отбитых жителей?
– Нет, не думал. С их стороны было бы нерационально отказываться
от столь эффективной тактики. Но прекратив борьбу, мы автоматически
признали бы за ними право грабить, насиловать и убивать просто по
прихоти. Оставалось только одно: отвечать на каждый удар.
Что касается наших последующих действий осенью 41-го… Знаете,
сразу после засады я очень сильно растерялся. Не ожидал от
эсэсовцев такой прыти. До того я с ними близко не сталкивался, в
моём понимании они представляли собой карательные части, палачей.
Вы же знаете этот психологический тип людей – безмерно жестоких,
привычных к насилию над беззащитными, упивающихся собственной
властью в момент мучений. Именно таких ублюдков обычно вербуют в
каратели.