– Товарищ капитан, вы меня извините за прямоту, но что за чушь?
Какой я к хренам «бранденбуржец»?!
Я три года по местным лесам партизанил, сколько раз под пулями
ходил! Или вы сейчас будете утверждать, что мой партизанский отряд
также является «элитным» подразделением абвера?
– Были и такие мысли. Но эта версия уже отработана. Самый
настоящий партизанский отряд, доблестно сражавшийся с фашистами. И
журнал учёта ведения боевых действий вы предусмотрительно вели…
– Тогда как может немецкий диверсант, элитный (!), создать такой
отряд и три года драться с фашистами?! С горсткой людей отбивать у
эсэсовцев заложников?!
На сырой земле без ватника лежать уже холодно. Сентябрь – не
май, аномальная летняя жара сменилась осенними холодами. Пока,
правда, только ночными.
Над головой зашелестела листва, потревоженная лёгким порывом
ветра. Плавно покружившись в воздухе, на чуть примятую траву
опустился абсолютно жёлтый листок берёзки. Целую секунду я
оторопело смотрю на него, в душе любуясь совершенной красотой
природы и поражаясь величию творения Создателя. Целую секунду.
Лирику созерцания и лёгкую тоску, навеянную красотой увядающей
природы, спугнул звук приближающихся моторов. Едут.
В последний раз пошевелившись, ещё глубже зарываюсь в опавшую
листву, старательно сваленную в канаве у дороги. МП-38 пришлось
подоткнуть под грудь, хотя это очень неудобно; правая рука легко
сжимает гладкую деревянную ручку «колотушки», а в левой крепко
стиснут асбестовый шарик. Дёрнуть за него, отсчитать от семи до
одного и бросить связку гранат под колёса бронеавтомобиля – вот моя
первая задача в предстоящем бою.
Самая опасная. Но и исполнить её никто, кроме меня, не сможет. И
что самое интересное, я совершенно не боюсь. Страх и волнение перед
боем куда-то уходят, точнее, переносятся на момент планирования
операции. Вот тогда действительно страшно. Хотя, опять-таки, больше
боюсь за людей и за успех дела, а не за собственную жизнь.
Впрочем, на этот раз страх заглушило бешенство. Холодная ярость,
изжигающая изнутри, – плохой помощник при планировании засады, но
какое на хрен планирование, если эти твари расстреливают заложников
за каждый наш удар?
…Когда первые шесть вагонов с боеприпасами на моих глазах
полетели под откос вместе с зенитной платформой, я ликовал.
Получилось! Не жалко было даже поездную бригаду – такая, ребята, у
вас судьба. Вы не виноваты, что Красную Армию за неделю прогнали до
Минска, и вы оказались под немцами. И то, что вы на совесть служили
оккупантам, боясь за свои жизни и жизни ближних, я тоже не ставлю
вам в вину. Так что и вы простите, что сегодня именно вам выпала
столь тяжкая доля. Судьба.