Как бы то ни было, неделя за неделей, он наблюдал за ней, взявшей это нелепое имя – Эль, и пытающейся казаться прожженной стервой. Она могла обмануть его девочек, персонал, но он видел ее насквозь. Лина все еще была маленькой напуганной девочкой во взрослом теле, и тянулась к тому, что, как ей казалось, было ее единственным ориентиром. Он оставил ее в России, но она все равно последовала за ним. Как и обещала. Глупая девочка! Лина сама не понимала, во что позволила себя втянуть. Цена возможности, которую ей предоставила Дэни, была слишком высока и заплатить за нее она не сможет. Просто, пока еще не понимает этого.
- Ты уволена, Лина, - повторил он, беря под контроль свои эмоции.
Ее заплаканное лицо, с потекшим макияжем и покрасневшим носом, странным образом еще больше заводило его. Плохая часто него - та, которую взрастил Олег Терехов, хотела еще больше ее слез. Ему хотелось подхватить Лину на руки и, задрав крошечное платье, ворваться в ее тесную нетронутую киску и трахать ее, пока она будет плакать и вырываться.
Но она не стала бы вырываться.
Лина позволила бы ему сделать все, что он захочет, несмотря на боль и страх. Глупая девочка любила его и эта власть над ней опьяняла. К счастью для Лины, когда дело касалось ее, его крошечная хорошая часть брала верх над эгоистичной, поэтому он ее отпускал. Ради ее же блага.
- Иди, Лина, - рыкнул он, когда она не сдвинулась с места.
Девушка всхлипнула и отвернулась, медленно открывая дверь, будто надеясь, что он остановит ее, и выходя наружу. Мужчина остро ощутил ее потерю, как только она скрылась из виду, но Дмитрий уже привык к этому чувству. Ему было не впервой.
***
- На твоем месте, я бы ее напоследок трахнул, - хмыкнул Халид, заходя, как только Лина ушла.
- Ты не на моем месте! - зарычал он.
Дмитрий все еще злился на него за то, что тот посмел смотреть на Лину. Хотеть ее. Сукин сын!
Замахнувшись, он врезал Халиду по лицу и, услышав хруст сломанного носа, удовлетворенно вздохнул. Хотя это и не остудило его злость.
- Черт возьми, ты сломал мне нос!
Халида его удар свалил на пол, и теперь он сидел, ухватившись за истекающий кровью, нос и смотря на него исподлобья.
- Вставай, тебе не привыкать, - отмахнулся Дмитрий.
Терехов жаждал борьбы, но его друг с горячим нравом был на удивление спокоен сегодня. Оставшись сидеть, где упал, он вправил свой нос и выругался, когда потекло еще больше крови.