- Я пришел за тобой, Лина, - приглушенно сказал он, встречая ее взгляд, и девушка чуть не сползла на пол от облегчения.
- Почему? – прохрипела она, пытаясь сдержать слезы.
Он, как всегда, обезоружил ее одним только своим присутствием.
- Слышал, ты побывала у Гвидиче.
Терехов не мог ударить ее больнее. Дыхание перехватило, а пара слезинок все же сорвались из-под век и потекли по щекам. Эль сердито смахнула их и истерично рассмеялась.
- Защита? Вот зачем ты здесь?
Он не отрицал. Лишь смотрел на нее с видом взрослого человека, пережидающего истерику неразумного ребенка.
- Убирайся! – зло воскликнула она, в порыве эмоций переходя на русский. – Чтобы духу твоего здесь не было!
Он даже бровью не повел и это только разожгло ее ярость.
- Вон, Дмитрий! Я не желаю тебя видеть! Ненавижу тебя!
Он встал и неторопливо надел свою куртку, после чего направился к ней и, наклонившись, неожиданно взвалил Эль на свое плечо, как мешок с картошкой.
- Я не спрашивал, Лина. Ты идешь со мной.
Сопротивляться было бесполезно. Хотя, она, конечно, пыталась. Кричала и вырывалась, отбиваясь как дикая кошка, но Дмитрий все равно засунул ее в машину и заблокировал двери.
- Если ты не успокоишься – поедешь в багажнике, - предупредил он, и она затихла, зная, что он исполнит угрозу.
Ограниченного пространства она точно не вынесет.
***
Алине было шестнадцать, когда умерла ее мама. Она была безутешна долгое время, но с появлением Дмитрия Терехова, в ней проснулась жажда жизни, хотя все месяцы до этого она мечтала только об одном - смерти.
Алина привязалась к нему. Полюбила. Он дал ей надежду, которую убило его предательство и после, ее вела вперед только мысль о мести. Сколько раз, когда отчаяние брало верх, она пыталась покончить со всем, чтобы прекратить эту боль и снова попасть в объятия мамы? Не счесть. Но его имя, которое она повторяла вновь и вновь, как мантру, придавало ей силы терпеть, потому что Алина знала, что когда-нибудь, они снова встретятся и тогда, она его уничтожит.
Алина была хорошей актрисой. Это было у нее в крови. Она так хорошо притворялась, что сама начинала верить в то, во что играет. Эмоции, чувства – все становилось настоящим для нее самой, поэтому никто не мог усомниться или раскрыть ее игру. Потому что она проживала ее. Срасталась с придуманным образом, пока он и в самом деле не становился ее частью. Ее сутью.