Все, что произошло каких-то сорок минут назад, до сих пор вводит меня в состояние полнейшей растерянности и волнения. Соколов приехал в мою квартиру, ночью, после всего, что между нами происходило…
Зачем он меня поцеловал? К чему эта глупая игра в чувства?
Обнимаю себя руками и слегка раскачиваюсь из стороны в сторону. Юлька же продолжает рассуждать:
– Почему ты откидываешь мысль о том, что можешь ему нравиться?
– Потому что…
Про случай на празднике Миши я ей не рассказывала, да и не буду уже. Смысла в этом немного.
Фёдорова вытягивает два больших пальца вверх, тем самым стебет мой ответ.
– Юль, просто… ну это же Соколов, – раздраженно касаюсь лба. – Какие чувства? Он девчонок как перчатки меняет…
– Ну тут согласна. Что делать будешь?
– Не знаю, – пожимаю плечами, – давай лучше о тебе. Не зря же я сюда среди ночи ехала. Прости, что завалилась и вылила на тебя все это, а тебя не выслушала. Просто бесит. Неимоверно бесит.
– Понимаю, – подружка улыбается, но глаза печальные. – Вот, – протягивает мне какой-то белый футлярчик, по крайней мере, издалека он кажется таковым. Только когда беру в руки, соображаю, что это тест.
– От кого? – растерянно смотрю на две полоски.
– Ты его не знаешь, – Юлька устало качает головой, – не представляю, что теперь делать.
– Блин, и я тут со своей ерундой, – кусаю губы и пересаживаюсь к ней на кровать. – Срок знаешь?
– Пять недель.
– Новоиспеченный папаша в курсе?
Подруга положительно кивает.
– И что?
– Дал денег на аборт. Но врач сказала, что, если сделаю, шансы потом забеременеть будут очень маленькими.
– Капец, – все, на что хватает моего словарного запаса.
– Я… в общем, ты не могла бы попросить маму помочь мне с работой? Учебу придется бросить, но чтобы подыскать что-то приличное... сама понимаешь.
– Конечно.
Часто киваю. Юлька живет на стипендию, в общаге, своей квартиры у нее нет. Если бросит учебу, лишится и одного, и второго. Но когда родит, ей все равно тут остаться не позволят. Нужно будет работать… Боже, как же она будет жить? Ей всего девятнадцать, а перед ней встают такие проблемы. Разве это справедливо? Можно, конечно, сказать, сама виновата, думать надо, с кем в постель ложится… Но очернить человека всегда проще, чем попробовать понять.
– Все будет хорошо, – сжимаю ее ладошки в своих. – Я тебя не брошу. Ты справишься.