Освободив одну руку, я нанёс удар в почку, точнее, попытался.
Лебедев подставил локоть, но при этом потерял устойчивость. Я
мгновенно воспользовался моментом и крутанулся под ним вначале на
один бок, затем на другой. Раскачав нужную амплитуду, я одним
рывком поменял положение. Теперь моя позиция сверху, а шея Лебедева
в удушающем захвате.
Он уже стучал ладонью по полу, когда из моих глаз вновь полетели
искры, а затылок взорвался болью. Уже заваливаясь на пол, угасающим
сознанием я увидел толпу народу в прихожей. В дверях стоял Чума с
кривой ухмылкой на лице.
— Я фигею с вашего отдыха, господа, — услышал я его насмешливый
голос. — Боюсь представить, как вы работаете.
В наступившей паузе в полной тишине раздался шкрябающий звук.
Чума отправился спать, почёсывая задницу.
Я перевёл плывущий взгляд на движение слева. Там стояла Машка,
зажимая в руках горлышко от разбитой бутылки. Затем моё сознание
погасло, и наступила тишина.
Очнулся я от резкой вони. С трудом разлепил глаза и сразу дёрнул
головой, снова ударившись больным затылком обо что-то. Передо мной
на корточках сидел Степан Аркадьевич и тыкал в нос ваткой,
смоченной в нашатырном спирте.
— Кузов, ты дебил? — сквозь шум в мозгах долетел до меня
вопрос.
— Что? — спросил я. — Чего обзываешься?
— Давай ещё, — донеслось до слуха, и в нос тут же шибанул резкий
запах нашатыря.
Сознание начало проясняться, голоса же стали нормальными, а гул
потихоньку затихал.
— Кузов, ты как? — задал вопрос тот же голос.
— Жить буду, — ответил я и скосил взгляд. — Значит, не
приглючило.
— Нет, живая я, — ответила Машка. — Прости, но так было
нужно.
— Для кого? — спросил я и попробовал встать. Не вышло, руки были
связаны за спиной. — Развяжите.
— Ты успокоился?
— Успокоился, успокоился, — ответил я. — Бить больше никого не
буду.
— Аркадич, — Машка кивнула на меня подбородком.
Доктор взял со стола нож и, отогнув меня от тумбочки, срезал
путы. Я размял успевшие затечь кисти и попробовал подняться с пола.
Меня сразу повело в сторону.
— Ладно, лучше посижу здесь, — буркнул я, снова опускаясь на
пол. — Пивка не найдётся?
— Я бы не советовал сейчас употреблять… — начал было Степан
Аркадьевич, но Машка уже протянула мне бутылку тёплого пива.
— Благодарю, — кивнул я после того, как залпом осушил сразу
половину. — Рассказывать будете?