Тот кивнул и пошёл выполнять команду. Сцепив руки за спиной
полицейскими наручниками, он стянул им ноги пластиковыми хомутами.
Затем пропустил пару хомутов через цепочку и притянул руки к
лодыжкам. Раньше полицаи называли это ласточкой. Из такого
положения не так просто выбраться, если это вообще реально.
Я подошёл к первому и скинул с него шлем.
— Ты человек, что ли? — как-то сразу опешил я. — Да как так-то?
Зачем?
Я повернулся ко второму, скинул шлем с него и тоже не заметил ни
одного признака Мортов. Даже в глаза обоим посветил.
— Да вы что, мужики, офигели, что ли? — я смотрел им прямо в
глаза. — Мы же враги. Неужели вам так хочется жить на правах
рабов?
— Кузов, здесь почти все люди, — доложил Фок. — Два Морта
только, видимо, старшие. У одного Ленка башку куда-то выбросила, не
знаю, кто он.
— Ладно, пакуйте этих, — указал я на пленных. — Будем им
внушение дома делать.
Двое бойцов смотрели на меня с вызовом. Гордые, наглые взгляды.
Так очень часто ведут себя горцы, когда попадают в плен. Я видел,
знаю. Но у этих рожи абсолютно славянские. Что с ними не так?
Почему они прогнулись под Мортов? Они же нас всех уничтожили, ну,
почти всех. Да какая разница, они устроили геноцид, и этот факт
автоматически превращает их в заклятого врага. Или я что-то не
понимаю?
Ладно, приедем домой, побеседуем. Бить мы их не будем, смысла
нет. Аркадич голова, давным давно уже какой-то коктейльчик замутил.
Так он кому хочешь язык развяжет. Мы на Лебедеве даже испытывали,
нет, с его согласия, конечно. Нужно нам было проверить. Именно под
этим снадобьем он и поведал нам свою историю любви и трагедии.
А эти хлопчики наши. С такими и обычного скополамина за глаза.
Разберёмся, короче.
— Кузов Кремлю, приём, — сделал запрос Нюх.
— Кремль на связи, — отозвалась рация. — Доложите ситуацию,
приём.
— Один трёхсотый, лёгкий, два языка. Склад опечатали, можете
планировать вывоз, как поняли, приём.
— Принял, — отозвалась рация. — Двигай домой, конец связи.
— А что, на гулянку не поедем? — съязвил я, крикнув на всю
машину.
— Не понял, повторите, приём, — раздался голос Лебедева.
— Не обращай внимания, Кремль, конец связи, — ответил Нюх и
выключил станцию.
— Предатель, — буркнул я, но с довольной рожей.
Впрочем, ребята тоже сидели вполне счастливые. Трёхсотым у нас
оказался Фок. Нет, его не пулей зацепило и не зомби, он просто упал
удачно. В тот момент, когда по нам открыли огонь, он не просто упал
на землю, а решил нырнуть. Ну вот харю себе о камень и
расквасил.