На пороге она остановилась и с едва заметной улыбкой оглядела свою семью. Брат и его отец Марк склонились над Ребеккой, которая что-то быстро говорила, при этом указывала карандашом на разложенные перед ней бумаги. На диванчике у камина Моника, сводная сестра братьев, обнимала своего жениха Микки. Они обручились на прошлой неделе и выглядели счастливыми, в особенности Мон, которая часто поглядывала на кольцо, блестевшее на безымянном пальце. Ее жених тем не менее казался каким-то расстроенным и недовольным. Каждый раз, глядя в точеное лицо Микки, Полина искренне удивлялась красоте, которой наградила его природа. Необычайно привлекательные черты лица, теплый голос и дружелюбное поведение заставляли нервничать, и причину этого она не могла понять. Микки вел себя учтиво, с ним легко было общаться, но иногда Полина цепенела, чувствуя его взгляд, а порой и дергалась, когда он дотрагивался до нее.
– Он странный, – прошептала Тоня, остановившись рядом и проследив, куда смотрит Полина. – Искусственный от макушки до пят, – добавила она, рассматривая безупречно гладкие щеки Микки.
– В психологию ударилась? – Полина почувствовала озноб на коже, так как Тоня точно выразила ее собственные ощущения, но постаралась улыбнуться.
– Волк в овечьей шкуре.
– Мы все здесь такие, поэтому не драматизируй. К тому же я не вижу предпосылок для подобных выводов.
– Но ты сама ему не доверяешь.
– Не спорю, есть в нем нечто, что отталкивает, однако… – Она замолчала, потому что именно в этот момент все повернулись в их с Тоней сторону. – Всем добрый вечер, – улыбнулась она, направляясь к Марку, который первый распахнул объятия.
Фрейман-старший радушно расцеловал Полину и долго не хотел отпускать от себя, пока жена не возмутилась.
– Отойди! – Ребекка ущипнула Марка за бок, отчего тот комично заохал, схватила Полину за плечи, повернула к себе и провела пальцами по румяным щекам. – Хорошо выглядишь.
Объятия, поцелуи, вопросы, в которых звучала забота, любовь в каждом слове и прикосновении, все это плюс внутренняя нервозность, от которой Полина так и не смогла избавиться, заставили ее расплакаться, что вызвало новый прилив вздохов и нежностей. Майкл притянул сестру к себе.
– Осталось на коленки усадить, – всхлипнула она.
– Говори по-английски, – потребовала Ребекка.