Впоследствии (1860) об этом писал английский историк Вудз в своей книге «Последняя кампания».
Из официальной хроники:
«Потеряв оба якоря, “Принц” привязался к корме стоявшего поблизости корабля “Язон” и простоял там ночь, а 9 ноября утром бросил свой запасной якорь. Затем было послано в Балаклаву начальнику порта сообщение, что “Принц”, лишившись двух главных якорей, стоит на одном, малом, с ненадежным канатом и что необходимо впустить его в гавань и прислать для ввода буксирное судно.
Но начальник порта, капитан Декре, отказал под предлогом тесноты в бухте; когда же ему указали, что места было вполне достаточно, он ответил, что нет свободных буксирных судов. После такого ответа “Принц” остался у Балаклавы только потому, что на нем находилось теплое платье, крайне необходимое для армии, и комиссариат (учреждение, ведавшее снабжением) требовал выгрузить его как можно скорее. Вместе с тем капитан надеялся на паровую машину, которая позволила бы “Принцу” уйти от берега в случае бури.
Начиная с 8 ноября состояние погоды на всем пространстве Мраморного и Черного морей и по прилегающим берегам было бурное, переменчивое. То появлялось солнце и светило с силой, не обычной, по мнению англичан, для того времени года, то поднимались с моря тучи и затягивали все небо, чтобы через несколько часов снова дать место солнцу. Иногда ветер переходил в бурю, срывавшую палатки в лагерях на плоскогорье и опасную для судов, стоявших у Балаклавы и Качи.
10 ноября военные власти обратились с запросом к начальнику порта о том, когда “Принц” будет введен в гавань и груз его, настоятельно нужный для армии, будет снят на берег. Они услышали в ответ, что “Принца” введут в гавань, когда ослабеет ветер, дувший с большой силой прямо в бухту и поднявший значительное волнение.
В этот день было еще возможно войти в гавань, и два парусных транспорта, пришедшие к Балаклаве с сухарями для армии, вошли в бухту и стали разгружаться, не спрашивая разрешения начальника порта, хотя тот и требовал немедленного их удаления.
11 ноября начальнику порта снова было указано на необходимость ввести “Принца” в бухту, но он ответил, что это станет возможным лишь по уходе из гавани одного из кораблей. Возражение было неосновательно, так как в тот день в бухте стояло не более 30 кораблей, а она могла вместить 200».