От него я узнал, что «Шустрый»
относится к грузопассажирским судам среднего класса. При
водоизмещении четыре тысячи тонн его длина составляет семьдесят два
метра, ширина – пятнадцать с половиной.Судно имеет один гребной
винт и две паровые машины мощностью шестьсот лошадиных сил каждая,
паровые котлы работают как на угле, так и от магического источника
энергии. Максимальная скорость хода до десяти узлов. Помимо этой
информации я также узнал, что на угле будем идти до
противоположного берега пролива примерно половину суток. Потом еще
более двух суток до Фергада на магическом разогреве паровых котлов.
По его словам, «Шустрый» - корабль уникальный в своем роде, другие
суда, курсирующие вдали от Проклятого континента, углем не топят,
только посредством энергии, запасенной магическими кристаллами.
Посвятив меня в святая святых всякого
моряка – ТТХ своего парохода, офицер переключился на обсуждение
прибывающих на борт пассажиров, многих из которых он запомнил во
время предыдущих рейсов. Память у него была отменной,
характеризовал он едва ли не каждого второго. Те, кого не помнил,
скорее всего, прибыли во время другой смены. Я, как бы, тоже попал
на Эйфер со вторым экипажем, обслуживающим судно, поэтому
памятливый суперкарго меня не мог знать. В подробности своего
прибытия на Проклятый континент я не вдавался, да и словоохотливый
Гнасий не особо интересовался – больше сам болтал.
Неожиданно мое внимание привлекло
появление у трапа экипажа, запряженного парой гнедых коней. Помимо
кучера, в открытой коляске находилась весьма колоритная парочка.
Грузный брюнет среднего возраста с пышными бакенбардами на
обрюзгшей физиономии, с ним особа женского пола.
Мужчина облачен в костюм песочного
цвета, светлую рубашку с бантом под горло, обут в черные
лакированные туфли, на голове шляпа-котелок под цвет костюма.
Удивительно, как ему удается на такой жаре не истечь по̀том при
весьма избыточном весе и столь внушительном облачении. Его
физиономия показалась мне смутно знакомой.
Поднапряг память. Ага, вспомнил! Это
был тот самый председатель суда, отправивший меня на пожизненные
каторжные работы в Гору. Жеран Видло – важный чиновник
администрации форта. Вообще-то я на него, как бы, не должен быть в
обиде. Этот мужчина исполнял свои прямые обязанности и опирался на
предоставленные Верешем Лонгини факты. Откуда ему было знать, что
чародей собственными руками угробил юного мага, чтобы обвинить в
этом меня и присвоить моё имущество? Однако при виде этого типа
мутная волна злобы поднялась откуда-то из потаенных глубин моей
души. Рука сама потянулась к поясной кобуре.