Сидоровна замерла, Агафоныч перестал орать на Афоньку и с
открытым ртом уставился на рожу. Рядом с такими же открытыми ртами
застыли Афонька и Кобозя. Рожа проморгалась, протерла глаза
кулачищами и разглядев Агафоныча как следует, проревела что-то
вроде – Афоныч чмо! После чего, обладатель этой рожи стал вылезать
наружу, размахивая кулаками и выкрикивая что-то
нечленораздельное.
Агафоныч завизжал противным бабьим голосом и спотыкаясь и падая,
бросился к своей машине. Афонька с Кобозей тоже заорали и бросились
в другую сторону, а Сидоровна впала в ступор и как дура осталась
стоять посреди дороги, пялясь на вылезающее из машины чудище.
Чудище имело вид огромного, метра под три ростом, мужика,
заросшего волосами с головы до ног, косматого, со звероватой и
дебильной рожей. Детинушка имел нездоровый, опухший и заспанный
вид, от него ощутимо несло перегаром. Сидоровна даже удивилась,
оказывается, среди чудищ и великанов тоже попадаются раздолбаи и
пьяницы, вроде её Афоньки! Кроме драных шорт до колен, другой
одежды на детинушке не было.
Агафоныч тем временем, сумел все-таки залезть в машину, УАЗ
взревел двигателем и рванул по дороге. Великан заорал, схватил один
из валяющихся на дороге брусков, и метнул его вслед машине, заорав
что-то матерное. Бросок получился удачным, брусок попал в заднее
стекло и разбил его. Великан обрадовался и метнул вслед машине еще
один брусок, но промазал, постоял еще с минуту, выкрикивая
ругательства вслед машине, топая ногами и размахивая
кулачищами.
Наконец, детине надоело посылать проклятия вслед Агафонычу, он
сплюнул на дорогу и обратил внимание на Сидоровну. Великан подошел
к застывшей от страха Сидоровне и уставился на торчащее из сумки
горлышко двухлитровой бутылки с пивом, купленным для Афоньки,
почесал лохматую башку и ткнул толстым, как сарделька пальцем в
торчащую из сумки бутылку.
– Пить! – требовательно прохрипел он.
Сидоровна достала бутылку из сумки и трясущимися руками
протянула её великану, тот схватил бутылку, свернул пробку и
присосался к горлышку, выпив зараз половину. Затем детина довольно
вздохнул, изобразил на роже что-то вроде улыбки, сунул руку в
карман своих драных шорт, порылся там и вынул пакетик приправы от
бомж-пакета. Этот пакетик он с торжественным видом вручил
Сидоровне. Сидоровна конечно посчитала обмен неравнозначным, но
возражать не рискнула. Детинушка ткнул пальцем вслед уехавшему
Агафонычу и заявил: