Мусса скривился. Он был целиком и полностью городским жителем, и деревенская романтика с тонким ароматом коровьего навоза его никогда не привлекала. Но отец был прав, с того момента, как они с Людмилой перебрались в большой деревенский дом, ни Мусса, ни Марат не были у них еще ни разу. И не то чтобы далеко: 100 километров при нынешних скоростях – фигня. Просто вечно заняты, да и желания особого нет – тащиться по гравийке в какую-то глушь.
– Не знаю. Попробую выбраться. Ты лучше скажи, когда вы с Людмилой распишитесь, как порядочные люди?
– Да я сколько раз уже предлагал! – махнул рукой отец и вздохнул. – Просил даже. А она говорит, что не нужно это. Она, мол, меня и без печати любит. Дети у меня взрослые, у неё тоже дочка давно выросла, так что, говорит, глупо это.
– Значит, ты недостаточно убедителен, отец!
– Да ты, смотрю, эксперт! Что-то у тебя тоже с этим не густо! Еще ни одну девушку не приводил, чтобы познакомиться. Да и брат твой такой же!
– Мы еще молодые! – засмеялся Мусса.
– В твоем возрасте вы у меня уже оба в школу ходили, между прочим! Молодые!
– Сейчас жизнь другая!
– Да не морочь мне голову! Сейчас средства предохранения от нежелательной беременности лучше, а жизнь все та же. Вот исхитрилась бы какая-нибудь девушка залететь от тебя, женился бы, никуда не делся!
– Вот поэтому я всегда предельно осторожен, пап! – И Мусса неожиданно почувствовал боль в зубах от нахлынувшего воспоминания о том, как совершенно забыл о предохранении в ту ночь с Элоди, желая обладать этой женщиной так полно, как это только возможно.
– Ладно, дело ваше, Мусса. Сам будешь потом жалеть, что не сможешь с сыном даже в футбол погонять, потому что будешь уже весь старый и скрипучий!
– А у меня только девочки будут! – усмехнулся Мусса. – Не болею фигней типа «надо продолжать фамилию» и все такое.
– Я тоже этим никогда не болел и очень жалею, что у меня нет дочери. Только и дочери в наши времена нужен отец, что будет в силах вправить мозг обнаглевшим юнцам, которые руки распускают!
– Думаешь, к тому времени, как я заведу детей, я не смогу накостылять по шее тем ушлепкам, что будут около моей дочери увиваться? Да я при смерти буду, но своего ребенка в обиду не дам! – раздухарился Мусса.
– Да успокойся, сын! У тебя никакой дочери еще и в проекте нет, а ты уже планируешь, как будешь её поклонников с кулаками встречать. Или, может, я чего-то не знаю, и в скором времени меня ждет приятный сюрприз? – хитро сощурил глаза отец.