– Понимаешь, Дара, если чисто гипотетически я решил бы взять
вторую жену, то Анета и в самом деле была бы самым подходящим
вариантом. Вот только мне никто не позволит на ней жениться. Алина
считает, что Анета когда-нибудь станет Высшей и будущей Матерью
рода, поэтому её никогда и ни за что не отдадут в другую семью. У
Алины такие планы были раньше, когда наша семья ничего собой не
представляла. Она в то время планировала, что я женюсь на Анете, и
наша семья вольётся в род Тириных. Сейчас мы стали слишком сильными
для этого, и совершенно очевидно, что под Тириных мы не пойдём. Так
что вопрос с женитьбой на Анете для меня полностью закрыт, причём
даже не мной. Я ответил на твой вопрос?
– Как у вас, дворян, всё непросто, – озадаченно проговорила
Дара.
– Подожди до того времени, когда сама получишь наследственное
дворянство и будешь подбирать пару для своего ребёнка, – пообещал
ей я. – Вот тогда сама посмотришь, как это непросто у дворян.
Например, не думаю, что ты обрадуешься идее отдать свою одарённую
дочку-дворянку в мещанскую семью.
– Я вообще-то сама из мещан, – задумчиво сказала Дара.
– К тому времени ты об этом начисто позабудешь, – пообещал
я.
Люблю весенние вечера, когда воздух полон предчувствием чего-то
нового и лучшего, что ожидает нас впереди. Не скажу ничего плохого
про другие вечера, все они по-своему хороши. Чудесны осенние,
пахнущие мокрой листвой и навевающие тихую грусть. Томные и
душноватые летние тоже замечательны, и даже морозные зимние
исполнены чуждого очарования. Но лишь весенние по-настоящему
волшебны, когда в ещё прохладном влажном воздухе носится ощущение
пробуждающейся жизни. Рождение, жизнь, увядание и смерть – извечный
круговорот, в котором бесконечно кружится всё сущее, и начинается
он с весны.
Мы медленно брели по узкой аллейке, держась за руки. Сквозь
голые ветви был хорошо виден Волхов, по которому в Ладогу
неторопливо плыли одинокие льдины из Ильмень-озера.
– Давай посидим, Кени, – Ленка махнула рукой в сторону
скамейки.
– Ты не замёрзнешь? – спросил я. – Всё-таки не лето.
– Да тепло же, – помотала головой Ленка. – Ну если замёрзну, то
скажу.
Скамейка была уже отмытой после зимы, и в самом деле не
холодной. Ленка прижалась ко мне, а я её обнял и поцеловал.
– Кени, это же неприлично – целоваться с женой, как с девушкой
на свидании, – хихикнула Ленка.