– Хоть здесь попроще, – вздохнул я. – Ладно, разберусь.
– Я даже не сомневаюсь, что разберёшься, – засмеялась Стефа. –
Надо будет поспорить с Ольгой, кого ты на этот раз обдерёшь – князя
или папу.
– Ты из меня совсем уж какого-то монстра не делай, – фыркнул я.
– Ты лучше скажи – зачем вы взялись свой забор разрисовывать? На
холстах экономите?
– Градское благоустройство, – поморщилась Стефа. – Говорят, что
наш забор портит архитектурный облик города. Грозятся
штрафовать.
– Думаешь, их устроит разрисованный забор?
– Не уверена. Ну, может хоть время потянем.
– Зачем вы вообще такой ужас соорудили? Неужели нельзя было
сделать что-то получше? Или хотя бы снести его и построить
нормальный.
– Его во времена деда строили, в последнюю войну. Тогда было не
до красот, нужно было сделать хоть что-то, и как можно быстрее, а
то к нам враги заходили как к себе домой. В деда ведь как раз тогда
и стреляли. А потом мы этот забор много лет улучшали. В него уже
столько денег вложено, что просто невозможно его взять и
снести.
– А ты можешь что-нибудь про те времена рассказать?
Стефа скривилась, как от лимона.
– Знаешь, не очень хочется. Очень уж неприятные воспоминания.
Когда деда убили, это был такой удар для всех нас... он ведь был у
нас главной силой. Без него мы бы недолго продержались. Мы тогда
засели в поместье и в общем-то, уже готовились умирать. Нас спасли
Тирины, они тогда просто пришли и убили всех. Главным там был род
Эйле, их Алина истребила под корень. Ну а мы благодаря Алине
выжили.
– Извини, бабушка, что завёл этот разговор, – повинился я. – Не
думал, что это такие болезненные воспоминания.
– Что уж теперь, – пожала она плечами. – Что было, то было.
Алина, конечно, не нас спасала, а мстила за деда, но мы всё равно
ей благодарны. А ты знаешь, кстати, что когда Ольга изгнала
Милославу, Алина прервала с нами все отношения? Ольге это тоже
припоминают частенько. Мы только недавно начали снова общаться с
Тириными.
Какая однако любопытная деталь. Не просто факт в копилку фактов,
но некое подтверждение, что наша семья действительно может
полагаться на Алину, и её дружба не пустой звук.
– Не моё дело, конечно, но мне удивительно, как Ольга может быть
Матерью, с таким-то характером.
– Она, конечно, очень упёртая, – согласилась Стефа, – и не любит
признавать свои ошибки, но всё же она достаточно разумна и вполне
справляется. Разум у неё отключается только в том, что связано с
Милой. Но знаешь, что я тебе скажу – не думай, что там было так уж
просто. Ты знаешь только одну сторону, но роль Милы я бы не стала
преуменьшать. В том, что их отношения дошли до этого, есть и её
вина. Нет, Ольга, конечно, далеко вышла за грань допустимого, я её
не оправдываю. Я всего лишь хочу, чтобы ты не торопился судить.