— Мама, когда я жила здесь, не помню, что мы были очень близки, — прямо заявляю я. Иногда мы не виделись по нескольку дней, находясь в одном доме.
— Смотри, Бык, какая у меня Машка красавица выросла, — подходит к нам отец с каким-то незнакомцем. Меня внутри передергивает от пьяного взгляда, обшарившего мое тело. Мужчине явно за сорок и, судя по объемному брюху, висящему над ремнем, тренажерный зал он не посещает. Одутловатое лицо говорит о том, что он часто выпивает. — Был бы твой Лешка постарше, породнились бы, — папа уже тоже наотмечался, мне неприятно слушать, как меня обсуждают.
— А что Лешка? Я вдовец, Лютый. Твою дочь не обижу, будет жить, как у бога за пазухой, — серьезное предложение незнакомца повергает меня в шок. Надеюсь, отец не согласится, даже за пьяный базар в их среде принято отвечать.
— Не для тебя ягодку растили, Бык, — хлопает отец мужчину по плечу. Я не успеваю выдохнуть, как папа добавляет: — Подумаю…
— Меня Егор зовет, — я даже не знаю, где брат, мне просто хочется поскорее отсюда сбежать. Спасаюсь в своей комнате. Закрываю дверь и падаю на постель. Здесь ничего не изменилось за год.
Достаю из сумочки телефон, чтобы предупредить брата, но вижу, что Миша прислал с десяток сообщений. Приятно, что он думает и беспокоится обо мне.
М: Как дела?
М: Праздник в самом разгаре?
М: Никто не пристает?..
М: Салют уже был?
М: Пришли фотку, хочу увидеть тебя в вечернем платье.
М: Так занята, что некогда ответить?
М: Маша, набери. Я беспокоюсь…
Мне хочется встать на кровать и прыгать до потолка. В его сообщениях я нахожу не только беспокойство, но и ревность. В этот момент я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.
Я: Егор, я спряталась у себя в комнате, заберешь, когда будешь уезжать.
Посылаю брату сообщение и тут же набираю Мише.
— Привет, — здороваюсь, будто мы не виделись сегодня.
— Почему не отвечала? — недовольно интересуется Тигр.
— Телефон находился на беззвучном режиме.
— Где фото?
— Увидишь вживую… как-нибудь, — впервые я с ним флиртую.
— Маша, я жду, — твердо произносит он, а мне так хочется уступить.
— Сейчас, — быстро себя щелкаю и отправляю Мише. Он никак не комментирует, но голос его меняется, когда он спрашивает.
— Никто не приставал?
— Ты же помнишь, кто мой отец, — не хочется никаких сомнений между нами.