Я замотала головой. Кто
я теперь. Как быть. В чём виновата? И как там говорят? От хорошей жены не
уходят. Ведь так? Значит… Значит, я была плохой. Что же теперь…
— Делать?.. — словно
отозвалась на мои мысли старуха. — Тебе надо всё менять! Согласна?!
И я сама не понимая
почему, словно в омут с головой прыгнула. Предварительно глубоко вздохнула,
зажмурилась, и решительно выдохнула:
— Да!
Накатило головокружение.
Звуки померкли. Меня словно окунули в безликое и беззвучное ничто.
«И тут обманули!» —
промелькнула грустная мысль, едва мир хоть чуть-чуть перестал кружиться и я
ощутила, что по-прежнему стою как и стояла. Хотя что могло произойти?
НИ-ЧЕ-ГО!
Ничего и не изменилось!
Та же пустота в душе, та же тоска, та же пелена слёз перед глазами. Те же гудки
поездов, обманчиво манящие переменами в жизни. Те же спешащие куда-то люди. То
же солнце, что теперь не греет и не радует, а раздражает. Только моего фирменного
чемодана на колесиках теперь нет. Видимо ушлая старушонка его сперла, пока
отвлекала меня своей странной болтовней.
Ай, ну и пусть! Чемодан,
пожалуй, наименьшее из всех зол, что со мной сегодня приключились. С ним исчез
и купленный комплект белья. Никому теперь не нужного. Невелика потеря. Это так…
Просто — вишенка на торте. И, наверное, логичное завершение… Всего.
Надо ехать домой.
Не успела и шага
ступить, как на меня налетели. Но, тут же подхватили — не дав упасть. Мгновение
и меня отпустили, убрав прочь руки, отступили на шаг. Проморгалась, прогоняя
остатки слёз, и подняла взгляд — наткнувшись на горделиво задранный квадратный
гладковыбритый подбородок.
— С вами всё в порядке,
миледи?
Вот это голос! Даже мои
горести вдруг как по волшебству отступили при его звуках. Бархатный, низкий, он
пробуждал во мне что-то тягучее, сладко-горькое, вдруг огнём пронесшееся по
жилам и заставившее затрепетать.
Ого. И что это со мной
такое? Не припоминаю такого прежде.
Краем глаза отметила
какие-то нестыковки окружающей обстановки. Что-то было не так, но сейчас
привлекло внимание иное — ОН.
Мужчина галантно
поклонился. Высоченный, широкие плечи, строгий костюм, цилиндр, трость. А вот
лицо… Слишком суровое, какое-то чеканное. От такого господина хотелось
держаться подальше. Ну, пожалуй, ровно настолько, чтобы можно было слышать его
завораживающий голос. Но не более того.