- У тебя же есть любовница, мой господин, женщина, с которой так хорошо, что забываешь, как тебя зовут, - ехидно заметила Каяра, разворачиваясь к нему лицом. - Так зачем пялишься на мои прелести? Этот цветок для кого-то другого.
- Не волнуйся, для кого бы он ни был, сорву его я, - ухмыльнулся правитель. - В свое время.
- Чего же ты ждешь? Зачем? - томно протянула жрица и шагнула в его сторону, - скажи, как тебе нравится и срывай.
Кайтаран нахмурился, а Каяра сделала еще пару шагов. Посмотрела на мужчину снизу вверх и обняла его шею, каждой частичкой ощущая, как напряглось большое тело под ладонями. Правитель не шелохнулся.
- Робеешь, мой господин? - поддела драконица и подмигнула. - Так как предпочитаешь? Лежа? Или, быть может, на четвереньках?
- Для девственницы ты слишком прыткая, - выдохнул Кайтаран и неуловимым движением крепко прижал Каяру к себе. Огладил бедра.
В нос ударил запах лаванды, приправленный сандаловой ноткой. Жрица тяжело проглотила слюну. Решимость как рукой сняло. Шутка перестала казаться остроумной. Одно дело дразнить грозного мужчину, и совсем другое отчетливо ощущать его желание, угодив в могучие объятия.
- Я люблю видеть лицо женщины, - прошептал правитель у самого уха. - Люблю наблюдать, как она закрывает глаза от удовольствия, как с губ слетает сладострастный стон. Люблю, когда она себя забывает рядом со мной...
Каяра поежилась. Показалось, что в комнате резко похолодало, будто богиня, гневаясь, спрятала от людей солнце. Противный страх отозвался покалыванием в плечах. Жрица прикусила губу и собралась с силами. Нет, назвалась груздем - полезай в кузовок. Надо научить этого грубияна следить за словами! Набрала побольше воздуха в грудь.
- Ты так страшен, - прошептала в тон Кайтарану, - что внезапно открыв глаза, можно не только себя забыть, но и с жизнью расстаться с перепугу. Думаю, секрет в этом.
- Паршивка! - Кайтаран выпустил ее из объятий и оттолкнул.
- Не удивлюсь, если у твоей любовницы, доброй и сострадательной женщины, дергается глаз, - договорила Каяра и расхохоталось.
Правитель покраснел, шрамы на его лице стали багровыми. Видимо, раздумывая, задействовать ли ошейник, мужчина строго посмотрел на жрицу.
- Не смешно, - заверил он и покачал головой. - И я дурак, растекся лужицей.
Каяра сдвинула брови и потерла подбородок.