С другой стороны, сколько вы сами готовы заплатить, чтобы не брать выигранную картину домой и не вешать на стену? В этом и состоит идея отрицательной цены – как спросить: «Сколько бы вы заплатили, чтобы ваш сын-тинейджер не делал на лбу татуировку с этим драконом?»
Примерно такой вопрос: «Сколько бы я дал, чтобы не смотреть на это каждый день?» – можно задать себе по поводу экспонатов выставки «США сегодня», некоторых работ на любом вечернем аукционе «Кристи» или «Сотби» или в любой брендовой галерее. Большинству людей приемлемым кажется лишь одно из сотни произведений современного искусства; большинство остальных вызывают активную неприязнь. Но вкусы и желания людей очень субъективны, и неприятие какого-то конкретного произведения нельзя считать проявлением неуважения к искусству или художнику. То, чему вы мысленно назначили максимальную отрицательную цену, кто-то другой с удовольствием купит и с гордостью продемонстрирует друзьям.
Рынок искусства представляется вполне здоровым и даже цветущим, если смотреть на него с позиции брендового художника, представленного брендовым дилером; для художника, представленного в мейнстримной галерее, он тоже выглядит неплохо. Но как выглядит этот рынок с позиции нигде не представленных художников или тех, кто продает свои работы через скромные местные галереи? Большинство таких художников видят дорогущий рынок современного искусства только на обложках художественных журналов, открытиях выставок и шоу, а также в аукционных каталогах. В Лондоне живет примерно сорок тысяч художников, в Нью-Йорке еще столько же. Из этих восьмидесяти тысяч семьдесят пять относятся к категории суперзвезд, и заработки их исчисляются семизначными числами. Чуть пониже находятся триста зрелых, признанных художников, которые выставляются в крупных галереях и зарабатывают искусством шестизначные числа. Следующий уровень – еще пять тысяч художников, представленных хоть где-нибудь, по большей части в мейнстримных галереях; им уже приходится пополнять свой доход за счет преподавания, написания книг или просто средств партнера.
Считается, что по Лондону в каждый момент времени в поисках галереи, которая согласилась бы их представить, бродит пятнадцать тысяч художников; в Нью-Йорке их примерно столько же. Более того, это число с каждым годом растет – ведь шумные многомиллионные сделки по продаже современного искусства привлекают в профессию все новых молодых художников и удерживают в ней тех, кто в других обстоятельствах уже сдался бы. Рост спроса на произведения искусства ведет к росту числа тех, кто готов это искусство производить. Но сколько бы художников ни топтало улицы в поисках представительства, брендовые галереи дружно игнорируют их всех и переманивают художников у других галерей. Мейнстримные галереи также обращают мало внимания на тех, кто стучится в дверь. Вместо этого они сами ищут новых художников: посещают студии и итоговые выставки художественных школ или прислушиваются к советам уже состоявшихся художников, коллекционеров и просто друзей. Таким образом, – включая и случайные визиты – представители галереи просматривают слайды или готовые работы, скажем, дюжины новых художников в неделю, а принимают лишь одного-двух в год.