Одна неправильная фраза, брошенная, чтобы огородить её от натиска Давина, привела Марианну под хирургический нож. Она обманула меня, сказав, что едет к родным, а сама решила сделать себе сиськи. Дура. Я любил её грудь – естественную и роскошную. И если бы я тогда из-за тоски к Марианне не приехал постоять около её дома, тогда бы не узнал, что ни хера она никуда не поехала, а решила в период отпуска сделать операцию. Сука, я ведь спас её, если бы не я, неизвестно чем бы это могло тогда закончиться. Впервые за долгое время я очень испугался, что потеряю Марианну.
Лучше бы потерял, потому что видеть, как её трахают другие, как она с жадностью принимает поцелуи, стонет, обрабатывает чужие члены своим ртом, который я мечтал вкусить, поцеловав её, смерти подобно. Она все испортила, Марианна послушалась меня. Забила на любовь, о которой мне говорила и стала с легкостью и без тени стыда и смущения трахаться с другими. Она могла сказать - нет, таким образом, она доказала бы мне свои чувства. Моя женщина должна была принадлежать только мне… Тварь.
Сделав еще один глоток и почти не почувствовав вкуса, я вновь осмотрел комнату. Впервые после покупки дома, я решил поставить здесь елку, и растянуть над камином хвойную гирлянду с шишками. Окна украсил иллюминацией, а на подоконнике расположил новогодний декор с соломенными фигурами, ветками ели со своего двора и свечами на серебряных подсвечниках разной высоты. Все это я сделал для неё. Своими руками.
Я был полностью уверен, что мы вернемся сюда вместе и я смогу удивить её, показать ту сторону себя, которую давно не выпускал наружу. Я хотел устроить ей праздник, такой, какого был сам лишен. Желал «Проявить заботу», как когда-то она сказала, мне на своей кухне, отмечая мой день рождения. Тогда она решила сделать мне приятно… и у неё получилось. Её история из детства не вызвала у меня никаких ассоциаций и радостных воспоминаний, но я смог прочувствовать то, о чем она мне поведала. Мне показалось, что именно в тот день мы стали по-настоящему близки, именно тогда я впервые открыл рот от желания рассказать ей о себе то, что я никогда не рассказываю другим, но растерялся и поскорее захлопнул его. Для меня это было странно. Можно сказать, что я даже был напуган этим новым порывом, но я понимал, что в моем сердце уже разгорелся огонек любви и с каждым днем он набирал все больше и больше оборотов, поэтому и появилось желание поговорить о том, как прошло мое детство и насколько оно было печальным. Поведать, по какой причине я не сидел за столом со своими родителями, не видел их поступков и заботы, и как жестко был обманут в будущем…