– Это ты о чём? – осекаясь в пылкой защите Князя, и с долей испуга, но делая вид, что не понимает Дыя, спросила Лилит.
– Ну, как же! – удивлённо воскликнул Дый. – Прежде чем убить жертву ради её крови, ты сначала предавалась с ней страстным утехам. А потом породила кровососов, которые распространились по всем мирам.
– И что тут такого? Они такие же дети Тьмы, как и все остальные! И нечего меня поучать! – огрызнулась Лилит.
– А я сейчас возьму, да по голове твоей бестолковой тресну, чтобы ум за разум не заходил! – не на шутку стал гневаться старший из демонов. – Такие же дети Тьмы! – передразнил, кривясь, он её. – Какие же такие, если твои кровососы рождены от людей, которые, насколько мне известно, не являются высшими существами Тьмы, и, соответственно, носителями её сил. В итоге, твои новые кровососущие дети оказались живыми мертвецами, являясь извращением самой жизни и насмехаясь тем самым над Творцом, создавшем всё, что есть, только ради неё.
– Они не извращение! Они существуют, как и все живущие в Сущем твари! – яростно начала отбиваться Лилит, являя собой ревностную мать.
– Да?! Чего ж они тогда от Света превращаются в прах, корчась в неимоверных муках? – приблизился Дый так близко к сестре, что во всех присутствующих вселилась уверенность, что следующим действием старшего демона будет рукоприкладство.
– Я не знаю, – обессиленно и уже тихо, с некой обречённостью, произнесла Лилит.
– Я знаю! – заявил Дый, но сбавляя тон, видно, всё же жалея сестру. – Они просто ошибка, совершённая в порыве твоей неуёмной похоти, – подытожил спор властелин всей материи так, будто огласил приговор, не имеющий право на обжалование.
Лилит, не нашедшая, что ответить старшему брату, села на место, и, склонив голову, стараясь скрыть слёзы, заплакала. Дый сел рядом, и, заботливо обняв её, попытался успокоить:
– Ну, не плачь! Все мы совершаем ошибки. Думаю, Сущее само решит, имеют ли твои порождения право на жизнь.
Произошедшая склока несколько отвлекла всех от происходящего в главном зале. И наступившее молчание прервал Вельзевул, который с нескрываемой печалью тихо произнёс:
– А он мне понравился! Пусть он не похож на нас, но кто сказал, что он должен быть таким же, как мы? – задал он риторический вопрос. – Но, сдаётся мне, рано ты радуешься, Князь, и Тьме его не удержать! Он вернётся!