– Держать строй! – прохрипел Тит, срываясь в голосе.
И легионеры держали, но ровно столько, насколько хватало сил у каждого в отдельности. Сейчас выживали самые выносливые, только жизнь их была длинней ненадолго, на какие-то мгновения, на несколько вздохов, за которые легионеры и бились. Сейчас они сражались не за империю, не за славу, а всего лишь за пару лишних вдохов жизни, цену которой начинаешь понимать именно в такие моменты, стоя на пороге смерти, не в состоянии надышаться напоследок.
От учащённого дыхания Тит почувствовал вкус собственной крови, и ему показалось, что над щитами, где-то над головами личной охраны командующего, что без устали наносила удары по нему и его товарищам, появилась уродливая физиономия костлявой старухи в чёрном балахоне. Она злорадно улыбнулась и поманила кривым высохшим пальцем туда, в царство теней, что манит соблазнительным отдыхом, но вместе с ним и вечным покоем.
– Нет! Ты меня сегодня не получишь, старая кляча! – прорычал Тит, и, будто став одержимым, рванул вперёд, неистово нанося удары окровавленным клинком, и увлекая за собой в нападение собратьев по оружию.
– Вперёд! Рви тварей! – прокричал практически обессиленный десяток легионеров сотника, устремившись за командиром.
Со стороны казалось, что маленькая горстка людей обрела неимоверные силы, словно их внезапно и щедро одарили боги войны, дав возможность выиграть последнюю битву в жизни.
– Рви тварей! Рви тварей! – уже донёсся до десятка легионеров вместо счёта слаженный клич основных сил имперского войска, которые почти приблизились к начавшим атаку товарищам.
Шаг, другой… и остатки сотни Тита поглощены спасительным легионом, который продолжал продвижение вперёд, теряя воинов. Но верные слуги империи также забирали и жизни противника. Причём делали это весьма успешно. За каждого своего воина легион забирал на тот свет троих, а то и пятерых неприятелей. И это прекрасно видел трибун. Потому сигнала имперского трубача, извещающего об отступлении, не поступало. Атака продолжалась, и уже было непонятно, кому в итоге может достаться победа.
Командующий сил противника, наблюдая, как имперские воины неожиданно захватили в казалось бы проигранном сражении инициативу, занервничал. Он прекрасно понимал, что если ничего не предпримет, то может не только упустить победу, но и потерять войско, которое заметно проигрывало легионерам в слаженности и воинском умении. У него больше резервов нет, а вот у империи есть ещё легионы, которые придут позже и им также необходимо будет дать отпор.