– Да… все.
– Все, значит, ничего? – спросил с иронией Гоменский. Я смутился.
– Хотел сказать, работы не боюсь… Постараюсь, чтобы и моей работы никто не испугался…
– Ну что же, хорошо, коли так. – Гоменский как будто именно это и хотел услышать. – Из учебки связи, говоришь? Что же это у вас там сержанты так себя не берегут?
Я только пожал плечами, мол, такие сержанты. Да, история вышла громкая, у всех на устах, – подумал.
– А ведь у нас лежал, я его помню. – Лицо начальника отделения приняло задумчивое выражение.
«Шляхов лежал в госпитале? А с чем?» – подумал я, догадавшись, что Гоменский имеет в виду не последнее пребывание Шляхова в их заведении, когда бедолага пребывал в коме.
– Пьют, что попало. Ладно! – Гоменский прихлопнул легонько ладонью какую-то бумагу на столе. – Дела найдутся… – Он посмотрел на меня пристально. – Да ты не бойся! Работой не завалим… Авинзон! – крикнул он.
– Я! – донеслось откуда-то издалека. Через пару секунд в дверь вошел тот самый метельщик в бархатной пижаме.
– Натан, переодень человека! И пусть староста Латусь зайдет ко мне.
– Хорошо, – согласился Натан. Я испугался, майор сейчас гаркнет: «Хорошо живет на свете Винни-Пух, твою мать! А солдат должен отвечать: «Есть». Но этого не произошло.
– Подожди возле каптерки, я сейчас, – сказал Натан, когда мы с ним вышли в коридор. Каптерка обнаружилась сразу у входа. Поначалу я ее не заметил, поскольку дверь была покрашена, как стена. «Значит, в госпитале тоже тырят», – решил я, отметив, что дверь металлическая. Армейская мудрость, впрочем, гласила, в армии воров нет. Есть тот, кто, мягко говоря, профукал.
– Ну-с, какой костюмчик вам подобрать, сударь? – спросил меня каптерщик Авинзон, открыв дверь в свою кладовую.
– Можно черный камзол, как у вас, сударь? – в тон ему ответил я. – Хочу быть похож на графа де Бюсси.
Авинзон, перебиравший плечики с пижамами и халатами, обернулся ко мне:
– Графиня де Монсоро? Читал. Мне, правда, больше понравился шут Шико.
– Мне тоже, – согласился я.
– Черной пижамы вашего размера не будет, сударь. Могу предложить синюю. Пойдет? – Он снял одно плечико с вешалки, демонстрируя.
– Какая разница, – махнул рукой я, принимая «товар». – Пойдет, конечно. Охмурять здесь все равно некого. Поварихи – не в счет.
– Это дело вкуса, – заявил не по годам развитый юноша, хоть ростом мал. – Но, ты не видел медсестру Люсю. Быть может, когда увидишь, еще прибежишь просить прикид пофасонистей.