отношении люди и животные абсолютно равны.
– Ну, возможно, некоторые более сложные млекопитающие… – Профессору явно было трудно смириться с подобной идеей. – Но не все животные! Например, тараканы!
– И тараканы тоже, – ничуть не смутясь, продолжал Его Святейшество. – Все существа, которые обладают сознанием.
– Но тараканы переносят грязь и болезни! Мы должны их уничтожать!
Его Святейшество поднялся, подошел к столу и взял большой спичечный коробок.
– Это наша ловушка для тараканов, – пояснил он, привычно улыбнувшись. – Полагаю, куда лучше любого спрея. Вы же не хотели бы, чтобы за вами гонялись с огромным баллоном ядовитого газа.
Профессор согласился с этой очевидной, но непривычной мудростью, ничего не сказав в ответ.
– Для каждого, кто обладает сознанием, – Далай-лама вернулся в свое кресло, – его жизнь драгоценна. Следовательно, мы должны прилагать все силы к тому, чтобы защищать всех мыслящих существ. Нужно признать, что у нас есть два общих основных желания: желание наслаждаться счастьем и желание избегнуть страданий.
Эти слова я слышала от Далай-ламы очень часто. Он повторял их по-разному, но каждый раз говорил с поразительной ясностью и силой, словно произнося впервые.
– Эти желания свойственны всем. Мало того, мы еще и стремимся к счастью и пытаемся избежать дискомфорта совершенно одинаково. Кому из нас не доставляет удовольствия роскошная трапеза? Кому не хотелось бы провести ночь в уютной, удобной постели? Писатель, монах – и бродячая кошка – в этом мы все равны.
Профессор, сидевший напротив Далай-ламы, заерзал в кресле.
– А больше всего, – сказал Далай-лама, наклоняясь ко мне и поглаживая меня указательным пальцем, – мы все хотим быть любимыми.
К тому времени, когда профессор уходил, ему было о чем подумать – и не только о взглядах Далай-ламы на историю Индии и Тибета, которые зафиксировал его диктофон. Мысль Его Святейшества была непростой. Она противоречила устоявшимся взглядам. Но и опровергнуть ее было нелегко… в чем мы скоро и убедимся.
В последующие дни я быстро освоилась на новом месте. Его Святейшество устроил мне уютное гнездышко из своего старого флисового одеяния. Каждый день поднималось солнце и заливало комнату Далай-ламы теплым светом. Его Святейшество и двое его помощников с поразительной нежностью поили меня теплым молочком, пока я не окрепла достаточно, чтобы питаться другой пищей.