Он не знает в Валле ни единого человека – это как? Пугает его? Или, наоборот, привносит чувство свободы? Преимущества очевидны. Можно начать совершенно новую жизнь и, отвечая на вопросы, откуда он и как жил раньше, самому выбирать фрагменты и детали из своей прошлой жизни. И чем меньше деталей, тем лучше. Можно вообще ничего не говорить. И тем более об Алис Рами.
Но ведь именно преклонение перед ней и привело его сюда.
Впервые он услышал про больницу Святой Патриции в начале июня. У него тогда кончалось заместительство в подготовительной школе в Гётеборге.
Как обычно, среди воспитателей Ян был в единственном числе – остальные женщины. Они-то и пригласили его в ресторан – хотели отблагодарить, как было торжественно заявлено, за приятное сотрудничество. Он принял приглашение. Вечер получился веселым, у него было хорошее настроение. А потом… Ян и сам не знал, что на него нашло, – он позвал их в свою крошечную однокомнатную квартирку в Юханнеберге.
Позвал… на что? Он почти не пил, ему попросту не нравился вкус алкоголя.
– У меня есть чипсы дома… хотите зайти?
Все пять дам встретили его предложение с энтузиазмом. Он вел их по лестнице и уже ругал себя за легкомыслие.
– У меня не очень прибрано… к сожалению.
– Неважно! – хихикали не совсем трезвые коллеги.
Дневник его лежал в ящике письменного стола, там же и наброски к многосерийному комиксу «Затаившийся». Так что прятать ему ничего не надо было. Разве что портреты Алис Рами. Если бы он знал заранее, что придут дамы, он бы и их спрятал, но уже в прихожей они увидели обложку диска в рамке, в кухне – афишу концерта и большой плакат в комнате. Ян помнил историю этого плаката – он нашел его в приложении к музыкальному журналу несколько лет назад и приколол булавками рядом с книжной полкой.
Черно-белое изображение. Рами стоит, широко расставив ноги, на маленькой сцене, взлохмаченные волосы инфернально подсвечены софитом, другие члены группы угадываются сзади, изображения их размыты, похожи на привидения. Ей двадцать лет, и она зажмурилась от света. А выражение лица… будто рычит в микрофон.
Это единственный предназначенный для фанатов плакат, который ему удалось разыскать. Другие выпускают такие постеры десятками.
Одна из воспитательниц, чуть постарше Яна, остановилась у плаката.
– Рами? – спросила она. – Тебе она нравится?