И вот теперь она увозила с собой тайну того сна. Жив ли её папка? Где он теперь? Она вздохнула и, осмелев, спросила сидевших возле чугунной печи:
– Ребята, а вы из какой деревни?
– Из Гольтяева, – ответил старший из братьев, которого называли Серёгой.
– Тебя Серёжей зовут? – И она привстала и попыталась улыбнуться.
– Меня – да, – спохватился старший. – А это – мой брат, Коля. Это – Володя. Мы все из Гольтяева. В одну школу ходили.
– А меня зовут Шурой. – И тут же поправилась: – Александрой.
Ребята смотрели на неё. Она – на них.
– А вы не знаете, куда нас везут? – наконец спросила она.
– Куда-то в Германию. А куда точно, никто не знает.
И тут из глубины вагона кто-то сказал:
– Скорей бы станция. В туалет хочется, спасу нет.
– Вряд ли нас на станции выпустят, – сказал Серёга.
– А как же быть? – спрашивала женщина, лет двадцати пяти. – Как же так?
– Иди вон в угол. Там и нары потому не поставили…
– Ох, Господи, Царица Небесная!.. – вздохнула женщина и перевернулась на другой бок.
Саша слышала, что говорили немцы, закрывая вагоны на станции: никого не выпускать до самого пункта прибытия. И – никакой дыры в полу. Иначе взломают доски и разбегутся. Приказ – везти в полностью закрытых вагонах. Приказ необходимо исполнить в точности. Воду и еду будут давать на станциях во время стоянки эшелона. Вот о чём говорили конвоиры.
Вскоре прибыли в Вязьму. Вагон, поскрипывая, остановился. Подошли охранники, откинули задвижку и в щель просунули ведро тёплой, видимо, кипячёной воды и ведро баланды. Вёдра подавал пожилой полицай в чёрной шинели. Рядом топтался конвоир, щуплый немец с винтовкой.
– Дяденька, дяденька! – кинулась Шура к полицейскому. – Можно вас попросить?
– Ай, да ну вас!.. – отмахнулся полицай и побежал к следующему вагону.
Немец с любопытством смотрел на неё, и она, став возле щели на колени, обратилась к нему:
– Herr Soldatt, bitte Sie… Darf ich Sie um bitte?[18]
– Was ist dort?[19]
– Wo kann ich Toilette finden?[20]
Немец сделал неприличный жест и загоготал. Шура отошла от дверной щели и заплакала.
– Скоты, – сказала женщина и пошла в дальний угол вагона.
Воду они разделили. Тут же нашлась алюминиевая кружка. Кто пил, кто наполнял бутылки, миски и другую посуду. Серёга ворохнул деревянным черпаком жидкую баланду и сказал:
– Что за приварок?