Середина ноября, как обычно, радовала
ранними вечерами, грязью и серостью, промозглым холодом и голыми
деревьями. Мне даже с днем рождения не повезло: грязно, холодно,
сыро и темно. Ни тебе снега еще, ни тебе остатков листьев уже. Вот
и топала я домой от автобусной остановки через маленький сквер.
Дорогу я знала хорошо, так как срезала путь не в первый раз. Да и
час не поздний — хоть и темно уже, но нормальные маньяки в такое
время на охоту не выходят, а местных алкашей и пацанов я знала и не
боялась.
Мне оставалось пройти буквально
метров сто до светящихся фонарей у дороги прямо перед моим домом,
как вдруг сзади послышались торопливые шаги. Не успела я и головы
повернуть, как мой рот закрыла большая ладонь, а через грудь
перехватила рука какого-то сильного мужчины. И меня потащили. А я
настолько испугалась, что даже не пыталась вырваться и только
невнятно мычала через ладонь, зажимающую рот. При этом судорожно
пыталась понять, это кому же я такая нарядная понадобилась? Меня
волокли через какие-то кусты, когда мой чудесный праздничный шарик
напоролся на ветку и с грохотом лопнул. И я, и мой маньяк
подпрыгнули от ужаса, ладонь с лица отдернулась, и вот тут я
завопила. Орала громко и самозабвенно, попутно пинаясь, вырываясь и
пытаясь достать ногтями до лица маньяка, — сильно не поцарапаю
короткими ногтями, конечно, но хоть поскребу. И до меня как-то с
опозданием дошло, что умирать я совершенно не хочу. Еще меньше
хотелось, чтобы какой-то мерзкий тип сотворил со мной нечто
страшное, поэтому верещала я, как круглопалый геккон, а ведь все
знают, что его крик разносится аж на десять километров. Ведь должен
же хоть кто-то меня услышать?!
Не знаю, сколько времени мы так
барахтались, пока я орала и выдиралась, а маньяк держал меня,
пытаясь заткнуть рот, но закончилось все так же внезапно, как и
началось. Я отлетела в сторону головой в кусты, тут же раздались
звуки какой-то возни, мужской вскрик — и все затихло. Подождав для
приличия минуту, я задом на четвереньках выбралась из кустов и
обернулась. Несостоявшийся маньяк валялся на земле ломаной кучей, а
над ним стояли двое рокеров, затянутых в черную кожу: черные
кожаные брюки, черные кожаные куртки, высокие сапоги, длинные
волосы, по серьге в ухе. Хотя, может, и не рокеры, может, байкеры,
кто их разберет. Главное, что спасли.