– Точно, «Афродита»! – пробормотала она себе под нос.
Постучала и чуть было не отпрянула подальше, когда дверь открыл высоченный мужчина в банном халате. Да, его глаза и волосы были черными, кожа смуглой, как на фото Кудесника. Но на этом сходство заканчивалось.
– Привет, – произнес он низким, грудным басом. – Долго же ты шла.
Не успела Лера что-нибудь ответить, как он опустил руку ей на плечо и буквально затащил внутрь. Наверное, Морозовы дали ее описание в «Малиннике». Здоровяк, как она его мысленно окрестила, ее явно узнал и, похоже, обрадовался. Стоит теперь, ухмыляется, разглядывает ее, словно только что купленную секс-игрушку. Того и гляди из уголков рта закапает слюна. Впрочем, его реакция объяснима. Видимо, привык иметь дело с престарелыми матронами, у которых все давно обвисло.
– Ты красивая, – отметил он, продолжая ощупывать ее взглядом.
«А вот ты-то не очень», – про себя ответила Лера, но повторить замечание вслух не решилась. Мысленно воскресила в памяти образ Кудесника. Вот и верь после этого рекламе. Этот экземпляр мужской породы как минимум лет на десять старше. Черты лица гораздо грубее, чем на фото. Нос, который должен был быть идеально прямым и красивым, был с горбинкой. Видимо, когда-то был сломан. Скулы чересчур широкие. Уголки глаз и лоб прорезают тонкие трещинки морщин. Только губы такие же полные и зовущие. Господи, сколько же на него извели фотошопа… Словно другой человек. Кстати, это более чем вероятно. Наверняка предприимчивые хозяева «Малинника» используют картинных мачо для рекламы, а клиенткам подсовывают всякое.
Впрочем, какая ей разница. Не замуж же ей за него идти. А для роли клина этот Здоровяк вполне сгодится. Не писаный красавец, но и не урод. Наверняка очень опытен.
– Чего такая молчаливая? Стесняешься? – с усмешкой проговорил мужчина и повел Леру в глубь комнаты.
– Вроде того, – промямлила она тихо и огляделась.
Вот это зал… Нет, не зал, залище! Интересно, сколько же Морозовы спустили на такое роскошество. В сравнении с этим блекли даже жутко дорогие дизайнерские ботильоны, которые Лера подарила Возмущалке на прошлый день рожденья.
– Давай-ка с тебя это снимем, – пробасил Здоровяк и потянулся к Лериному пиджаку.
Оставшись в коротком открытом платье без рукавов, Лера невольно поежилась. Уж слишком жадно он ее разглядывал. Того и гляди обнажит зубы и откусит кусочек.