Тропа перед ними извивалась, как узкая белая лента, по краям которой расположились кусты, деревья и камни, возвышавшиеся над сугробами.
София чуть приподнялась, чтобы проследить, где заканчивалась тропинка. Немного помолчав, спросила:
– Нас ведь нетрудно будет найти, не так ли?
Адам, ехавший рядом с ней на огромном черном жеребце, с усмешкой ответил:
– Полагаю, даже слепой сможет найти нас. А вы что, от кого-то скрываетесь? – Он вопросительно взглянул на свою спутницу.
– Нет-нет, – ответила София, покачав головой. Да, еще нет… В конце концов, своим «щедрым жестом», как отец это назвал, он дал ей время попрощаться со всеми, кого она любила. Для герцога Хеннеси было важно, чтобы его дочь ушла из клуба до того, как его дружки снова начнут болтать о ней и о «Тантале», так что у Софии оставалось семь недель до отъезда в Корнуолл, где брачные узы свяжут ее с преподобным Лоинсом, и она решила провести оставшееся время здесь, в Йоркшире.
Герцог Хеннеси сказал, что викарий из Галвала согласился жениться на ней, чтобы спасти ее душу после неправильного выбора, который она сделала в жизни. Как будто она сделала что-то дурное…
И ведь она очень хорошо представляла, как именно викарий собирался ее спасать. Никаких танцев, никаких разговоров с другими женщинами, тем более с мужчинами. И, конечно же, никаких книг, кроме Библии. Ох, она ужасно не хотела такого «спасения». Ей хотелось совсем другого – чтобы ее оставили в покое.
Тут Адам снова посмотрел на нее, и София, заставив себя улыбнуться, проговорила:
– Скрываться мне не надо, но я бы с удовольствием сбежала от Милли Брукс – она прямо-таки душит меня своей заботой… – София внезапно умолкла. «А не обернутся ли мои слова неприятностями для экономки?» – подумала девушка. – Конечно, она очень старается, но я просто не привыкла к этому.
– Вы на каникулах, София, поэтому наслаждайтесь отдыхом.
– О, я наслаждаюсь! – Заметив, что у нее изо рта вырвалось облачко пара, София попыталась выдуть кольцо – как это делали мужчины, курившие сигары, но из этого ничего не получилось.