В каждой команде есть защитники и разведчики. Защитники охраняют свой лагерь, разведчики отправляются захватывать вражеский флаг.
В твоем распоряжении три разрывные гранаты (шишки), один автомат и один пистолет (на пульках).
У каждого к одежде на груди пришит пакетик с краской – если попадут туда, ты убит, а если ты убит – иди домой. Попали в руку или ногу – ты парализован. Ты должен оставаться на месте, пока не произнесешь вслух десять раз слово «бронепоезд».
Пожалуй, самое важное правило – никогда не разговаривай с тем, кого ты собираешься «убить». Этому правилу надо было следовать всегда. Враг может провоцировать тебя, пытаясь вовлечь в разговор, чтобы ты замешкался и потерял драгоценные секунды. Разговор делает врага сильнее.
Этого правила не было в списке основных правил. Я приписала его сама, на основе личного опыта. Когда ты внезапно нападаешь на вражеское логово, враги используют все силы и средства, чтобы отсрочить время. В одну из таких войн враг пытался доказать мне, что он «не в игре». Уверенно нес какую-то чушь о том, что он только что видел в лесу нашего физрука и тот сказал ему, что в школе взорвалась бомба. Я что-то спросила в ответ и получила пулю. Вот поэтому я и придумала новое правило – не разговаривать с врагами. И не слушать их. Ну, только с теми, кого ты собираешься «убить», а ведь можно и взять в плен. Пленные иной раз оказывались довольно полезными – их можно было пытать крапивой и щекоткой, и они сами разбалтывали, где находится их лагерь.
Мы бегали по лесу, обстреливали друг друга. Помимо захвата вражеского флага придумывали себе всякие задания – например, найти во вражеском логове секретную формулу нового биологического оружия. Секретная формула оказывалась куском древесной коры – ее прятал кто-нибудь из наших в какое-нибудь дупло. Либо нужно было разгадать секретный код к вражескому бункеру. Опять же кто-то из наших писал на земле слово, буквы в котором были перепутаны, и нам нужно было отгадать.
Вот так проходило время моего детства. С Дашкой и мальчишками. Эти две дружбы я всегда разделяла. Но Дашке наши войнушки были неинтересны. Она любила совсем другое – листать яркие журналы, тайком красить губы маминой помадой, плести косички, писать дневники, заполнять их яркими рисунками и наклейками. Дашка собирала плюшевых мишек, носила пышные юбки. Любила классики, пикники, розовые рюкзачки и солнечные очки. Она любила фантазировать. Выдумывала диковинных животных, королевства, принцев и принцесс. Эти две дружбы как два разных мира. Я подстраивалась под оба мира. Принимала и те и другие интересы. Много раз думала: а что же люблю я? Какая я? Но эти вопросы ставили меня в тупик.