Всестороннего развития личности идеал «Государя» отнюдь не предполагал. Главный герой «Государя» – это кондотьер, диктатор, тиран. Но не только. Это также патетическое отрицание реально существовавших в Италии кондотьеров, диктаторов и тиранов. В книге Макиавелли образ главного героя строится как нравственно-эстетическое противопоставление тем реально историческим государям Италии и Европы, действия которых проанализированы там с бескомпромиссной реалистичностью. Он – новый государь не только потому, что собственными руками создает в Италии «новое государство», но также и потому, что принципиально по-новому связан с народом. Появление «Государя» ознаменовало в культуре Возрождения не одни лишь нравственные утраты. Проблема взаимоотношений между народом и «новым государем» в книге Макиавелли едва ли не центральная. Решается она с поистине революционной смелостью.
Из по-гуманистически презрительных высказываний Макиавелли о «толпе» не следует делать вывод об антидемократичности «Государя». «Толпа», «чернь» – для Макиавелли не только городские низы, но и вся масса людей, противостоящая новому государю как пассивная «материя» истории. В понятие «чернь» у него входят и феодальные гранды. В посвященной Медичи книге, естественно, не смогли получить полного развития ни непримиримая ненависть Макиавелли к дворянству, резко проявившаяся в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» (I, 55), ни его жесткий антиклерикализм. Однако гуманистическая народность концепций Макиавелли проявилась в «Государе» достаточно наглядно.
Всячески подчеркивая пассивность масс, Макиавелли в то же время отнюдь не склонен был полностью игнорировать роль народа как определенной и притом, с его точки зрения, весьма внушительной исторической силы. Обычное для гуманистов отождествление народа с дерьмом объявляется им пошлой и затасканной поговоркой. В его «Государе» историческая роль народа обосновывается новаторской теорией сословной и классовой борьбы. Исходя из констатации того непреложного факта, что в каждом государстве идет непрекращающаяся война между народом и знатью, ибо «стремления их всегда различны» (IX), Макиавелли считал, что новому государю лучше всего прийти к власти, опираясь на народ. «Тому, кто приходит к власти с помощью знати, – писал он, – труднее удержать власть… нельзя честно, не ущемляя других, удовлетворить притязания знати, но можно – требования народа, так как у народа более честная цель, чем у знати: знать желает угнетать народ, а народ не хочет быть угнетенным» (IX).