— А-а-а, грабят! — С воплем я
метнулась к стене и включила свет. Выругалась и прикрыла глаза
рукой.
Глаза к свету сразу привыкнуть не
могли, а потому, продолжая вопить, я прикрыла их и потерла. А со
стороны раскладушки донеслись звуки — столь же радостные, что и мои
собственные. Судя по всему, этому «живому» тоже не понравился
резкий переход от темноты к яркому электрическому свету.
Наконец, проморгавшись, я
присмотрелась к нарушителю моего ночного спокойствия и обомлела.
Спрятавшись за раскладушку и высунув из-за нее голову и плечи, на
меня смотрел парнишка лет шестнадцати на вид. Темно-русые, почти
серые волосы были неаккуратно подстрижены и торчали во все стороны.
Заспанные ошалевшие глаза, светло-карие, скорее даже желтые,
смотрели на меня не то в испуге, не то с осторожностью.
Грабитель! Как есть грабитель!
Прознал, что живу тут одна, и вломился ночью. А-а-а, еще и
насильник! Ишь, уже и разделся! Вот я тебе сейчас покажу!!! Колония
для несовершеннолетних по тебе плачет! Я бочком подобралась к плите
и ухватилась за сковородку.
— А ну выходи! — Мои пальцы крепко
сжимали ручку сковороды.
— Госпожа, не гневайтесь. — Грабитель
выходить не торопился, а постарался, наоборот, поглубже спрятаться
за мою постель. — Я не хотел вас испугать.
— Выходи, сказала! Выходи, а то хуже
будет! — Что может быть хуже, я не знала. Но это не могло
остановить мой праведный гнев. Страшно ведь!
— Госпожа, — проблеял тип и
покраснел, — я не одет.
— Я вижу, извращенец! Выползай и
натягивай свои штаны. Я не буду смотреть ниже пояса.
Юный несостоявшийся грабитель,
извращенец и насильник мялся и выходить не спешил. А я начинала
терять терпение. К тому же я тоже была не одета. Мало приятного
стоять перед каким-то голым юнцом пуберта́тного
периода[2] в микроскопической пижамке.
Парень это тоже осознал и старательно отводил глаза.
— Госпожа, — выдал он наконец, — у
меня нет одежды. Можно я в ваше одеяло закутаюсь?
Я мрачно кивнула. Один черт уже — всё
равно не засну в ближайшее время, аж трясет от испуга и возмущения.
Парнишка замотался в мое одеяло и выполз. Оказался он тощим,
довольно высоким и по-подростковому угловатым.
— Ну и? Кто такой? Что ты здесь
искал?
— Госпожа…
— Да прекрати ты меня госпожой
называть! — Я поморщилась. — Тоже мне, нашел рабовладелицу. Пока мы
с тобой тут разбираться будем, можешь меня по имени звать. Вика
я.