— Да, мамуль.
— Маргарита, с тобой ругаться или как? Обещала позвонить, когда доберёшься домой! Я же волнуюсь, — обеспокоенный женский голос заполнил тишину крохотной комнатки, где, кроме односпального старого диванчика, столика с облупившимся лаком ещё в прошлом столетии, громоздкого совдеповского комода, ничего больше и не было.
Настоящая хрущевская атмосфера. Только ноутбук, лежащий на столе, напоминал, что все-таки живущая здесь девушка из века двадцать первого.
— Прости-и-и, — виновато протянула Рита. Неуклюже плюхнувшись на диван, она устремила взгляд на узорчатые трещины потолочной штукатурки. — Замоталась немного сегодня.
— Опять курсовые строчишь? — вопрос был задан с укором, а Волкова без труда представила, как мама неодобрительно качает своей головой по ту сторону динамика.
— Осталось всего парочка.
— Зачем? Ты же сказала, что все оплатила уже?
— Оплатила, — бодро соврала девушка, зажмурив глаза, ощущая, как неприятно начинают гореть щеки и брыкается совесть. — Лучше мне скажи, — она тут же со щебечущей интонацией перевела разговор на другую тему, — ты Яне рассказала про сюрприз на Новый год? А то мы болтали вчера, и я чуть не проболталась...
В трубке что-то зашуршало, а потом в их разговор вклинилась тишина.
— Мам?
— Да, Ритуль, я здесь, — было чётко слышно, как Анна Николаевна сдержанно перевела дыхание. — Слушай, не надо ничего говорить Янулику. Всё, наверное, отменяется. Мы никуда не поедем.
— В смысле? — Рита нахмурилась и резко села на кровати, поправляя края полотенца вокруг себя. — Мы же все обговорили, продумали. Да и Янке на пользу будет.
— Я не говорю, что передумала, — родной голос растерянно стих на полтона. — Но в этом месяце пришлось залезть в деньги, отложенные на поездку, чтобы Яне...
— Сколько? — она резко перебила свою мать.
— Двадцать тысяч... — уже совсем тихо произнесла женщина.
— Но она по закону должна получать все бесплатно, — внутренним скачком злости Волкову мгновенно отпружинило от дивана. Босыми ногами она принялась мерить комнату: три шага вперёд - три назад.
— Давай закончим этот разговор. Выбор был однозначный, — в голосе матери уже чувствовалось раздражение. Но сделав глубокий вдох, Анна Николаевна тут же сменила тон на более спокойный, — Так что ничего и не говори Яне. В следующий раз как-нибудь. Лучше приезжай домой и мы встретим праздники все вместе: тихо, по-семейному. Как раньше.