— Готова, — она ещё раз оглядела себя, поправив выбившуюся завитушку за ухо, а глубокий папоротниковый цвет простой футболки, заправленной в высокие джинсы, прекрасно играл с ее оттенком глаз.
— Так, основные правила: нежно смотрим друг на друга, не перебарщиваем с ласковыми прозвищами, будь готова, что я могу тебя приобнять или взять за руку, не забывай сама проявлять инициативу... — Кирилл решил провести очередной инструктаж перед началом их спектакля. — Короче, представь, что я по-настоящему твой парень.
— А поцелуи?
— В щёчку или дружеский в губы, но никаких бразильских лобзаний. Думаю, что при родителях это и неуместно, — серьезно ответил он, перед тем, как выйти за дверь спальни.
С каждым шагом, совершенным следом за Кириллом, Рита чувствовала лёгкий привкус волнения. Оказавшись в кухне - столовой дома Войтовых, она с трудом сдержалась, чтобы не присвистнуть от шикарных масштабов увиденного. Охристо- коричневый цвет кирпичной кладки стен строго подчеркивался чёрными металлическими конструкциями, делящими пространство надвое: огромный кухонный остров из массива натурального дерева с литой каменной столешницей и сама обеденная зона. А широкое окно в пол, вычерченное английской решёткой и прикрытое тонкой полупрозрачной вуалью, пропускало через себя столько света, что Рита невольно зажмурилась.
В этом изобилии размаха и стиля, где сплетение ароматов корицы и печеных яблок уже безжалостно заполонило собой все пространство, дразня аппетит, над столом склонилась высокая худощавая женщина, которая сосредоточенно выравнивала ложки-вилки.
— Мам, утро доброе, — поприветствовал Кирилл, подталкивая чуть вперёд Риту, которая немного застопорилась в проходе.
На долю секунды в её голове ясно вспыхнуло осознание, что все это очень дурацкая, провальная затея, которая может обернуться черт знает чем.
Мать Кирилла приподняла голову, и тут же её утонченные черты лица радостно засветились.
— Сынушка, доброе, — она отложила столовые приборы и, не переставая демонстрировать в улыбке идеально белые зубы, поправила тыльной стороной ладони покосившийся набок пучок волос, сочетающий в себе и переливы стальной седины и глубокие оттенки чёрного.
— Как-то ты разошлась для завтрака, — хмыкнул Кирилл, осматривая огромный стол, заставленный едой.
— Вся семья в сборе, а тем более появился дорого́й гость, — женщина перевела взгляд с сына на Риту. — Точнее, гостья, — уже знакомые глаза цвета оникса, только в этом случае они восторженно осмотрели девушку, буквально запечатав свой взор на её лице. — Кири-и-и-л, она прекрасна.