Расположившись в мягком кресле и закинув вытянутые ноги в смешных розовых носочках на кровать, Рита неподвижным взглядом гипнотизировала Кирилла, поглощающего свой обед. Наглухо наложенный гипс на полноги теперь давал подобные привилегии в виде всех приёмом пищи прямо в постели. Не выдержав натиск зеленых глаз, он отложил на поднос вилку и вопросительно повёл бровью.
— Ты все испортил, — холодно изрекла Рита, скрестив руки впереди себя.
— В смысле? — насупился Кирилл, чуть приподнявшись на подушках.
— Какого хрена ты туда полез?
— А кто знал? — Мужские плечи слегка приподнялись и опустились.
— Твой брат.
— Флаг ему в руки.
— Слышишь, ты, — Рита резко подорвалась со своего места вперёд, и, приземлившись на кровати, грозно склонилась над медленно жующим Кириллом. — Я не нанималась тебе в няньки: принеси-подай. И теперь мне приходится тридцать первого декабря строить из себя заботливую девушку, поправляя тебе подушечку, — зашипела она.
— Ты хочешь, чтобы я извинился? Извини, — он развёл руками, но во взгляде не промелькнуло и тени сожаления. — Думаешь, мне нравится встречать Новый год лежа в гипсе? Чего ты так взъелась на меня?
То, что дело дрянь, Рита поняла ещё вчера, когда Иван Иванович и Рома осторожно вывели под руки бледного Кирилла с гипсом из пункта травматологии. Оказавшись в отеле, его даже не успели довести до кровати, как Ирма со слезами кинулась на шею к сыну, что-то попутно причитая. Отец, передав загипсованную тушку Кирилла старшему отпрыску, выдохнул:
— Я в бар. Надо тяпнуть, — и с невозмутимым видом исчез за входной дверью.
Роман помог брату подняться на второй этаж, Ирма засеменила следом, а Рита так и осталась стоять посреди гостиной среди мехов животных на полу перед кирпичным камином и симпатичной новогодней ёлкой, лапы которой игриво переливались светом.
В этот момент она явно почувствовала себя не в своей тарелке, понимая, что теперь все новогодние праздники ей придётся чахнуть над Кириллом. Рита же типа любящая девушка.
Но, о какой заботе могла идти речь, когда постанывающий и постоянно вздыхающий «возлюбленный» всю ночь вертелся на кровати, периодически пиная ее своим гипсом. А ещё эти: «принеси попить», «подай таблеточки», «ой, как ножка болит». Бесил Кирилл неимоверно. Хотелось спихнуть его на пол или придушить подушкой.