Бес все так же скалился в потолок,
обнажив в усмешке пожелтевшие зубы. Подойдя к нему, Аста криво
усмехнулась в ответ и, выхватив меч, ударила тварь по оскаленной
морде, вложив в этот удар всю свою ненависть и отчаяние. Лезвие
зачарованного клинка рассекло плоть и с глухим звуком врубилось в
кость, хрустнули в тишине разбитые зубы. Не останавливаясь, Аста
замахнулась и ударила повторно. Эта тварь убила ее мать, и плевать,
что потом будут говорить люди. «Потом» будет потом, а сейчас Аста в
исступлении наносила удар за ударом, не разбирая особо, куда бьет,
и, когда голова беса отделилась наконец от туловища, его морда
превратилась в сплошное кровавое месиво.
Немного успокоившись и ни мгновения
не жалея о содеянном, Аста наклонилась и подняла голову за чудом
уцелевшее ухо. «Ну что, ублюдки?! Приходите еще… я буду ждать!» –
прошептала она и, пнув обезглавленный труп носком сапога, с кривой
усмешкой пошла на выход.
От архива до поста стражи всего
каких-то триста десять шагов. Она теперь это знает, она считала.
Триста десять шагов пути из одной жизни в другую. Еще каких-то
полгода назад она была счастлива. Любила и была любима, хотела
завести детей, и у нее была мать… Пусть названная ею самой, но это
неважно… Сейчас ничего уже нет – только ненависть…
Все эти полгода смерть казалась Асте
избавлением от страданий, но сегодня все изменилось. Хаос выставил
новый счет, и теперь ей обязательно нужно жить: для того чтобы
сполна по нему расплатиться. Голова этой твари – всего лишь первый,
небольшой взнос, которым не покрыть и сотой доли ее страданий.
Поэтому она убьет столько, сколько возможно, ведь сегодня – только
начало…
В холле южного крыла дежурил десяток
солдат из гарнизонной тысячи с двумя приданными в усиление монахами
и незнакомым братом-рыцарем во главе. На стук двери они
одновременно посмотрели в ее сторону, и в воздухе повисла звенящая
тишина.
Видавшие виды бойцы ошеломленно
уставились на женщину в белой окровавленной мантии с безразличным
сухим лицом и изуродованной головой беса в правой руке.
Бросив на пол свою жуткую ношу, Аста
коротко поведала о случившемся и, попросив не беспокоить её до
утра, направилась к лестнице, ведущей наверх.
Утром предстоит много работы, но
сейчас ей нужно побыть одной. Слишком многое произошло за прошедшую
пару часов, и ей, помимо всего прочего, нужно решить, о чем стоит
говорить магистру.