«Вы правы, мы приступим прямо сейчас, сообща. Не уходите, прошу, здесь нет ничего сложного. Очередность не имеет значения. Я начала с вас, мадам, совершенно случайно. Это мог быть вон тот месье или вообще кто угодно. Понимаю, мы еще не знакомы. Творческая мастерская – нечто новое для вас, да и мне нужно понять, как лучше вести себя с вами. Не волнуйтесь, у нас есть еще время до обеда. Да, я в этом уверена».
Только сейчас Бланш замечает в их взглядах какую-то детскую беззащитность.
«Постарайтесь мне довериться. Я пока этого не вижу: мадам так встревожена, что вцепилась в руку месье. Поверьте, у вас все получится. До вас? Да, я уже этим занималась. Неоднократно, да. Спасибо, мне очень приятно, что я хорошенькая, да, я выгляжу моложе. Мне чуть больше: двадцать семь. Нет, работала в основном с детьми, с молодежью тоже, парнями и девушками, да. Последнее место… в Сен-Сен-Дени. Да, там все было по-другому, более шумно, весело, нет, зачем вы так говорите… Мастерская остается мастерской. Смысл в том, чтобы заставить работать нашу голову. Будем писать в тетрадях, немного снимем напряженность. Это такие приемы, и повторяю, вы увидите, как быстро ими овладеете. Какова цель этих занятий?..»
Только без паники: они боятся в тысячу раз больше тебя.
«Повторяю, вам не о чем тревожиться. Эти занятия служат для… Непросто все объяснить в двух словах. Вы сами постепенно поймете, для чего это нужно. А пока есть одна идея… Давайте послушаем истории, которые каждый из вас расскажет. Это может быть любой случай из жизни, какое-то событие, ничего из ряда вон выходящего. Следующий этап состоит в том, чтобы понять, какая эмоция лучше всего соответствует каждой из этих историй. Ну, например, радость, гнев, грусть или страх…»
Разве обязательно выговаривать слова, как дебилка?
«Хитрость в том, что можно использовать только одно слово, чтобы, в некотором роде, описать общую атмосферу. Не гримасничайте, у вас все получится».
Прямо напротив нее в инвалидном кресле сидит женщина, само воплощение гримасы. В ту самую секунду, когда она просит их не гримасничать, Бланш молит небеса, чтобы тщедушная старушка в сиреневой блузке в мелкий горошек не приняла это на свой счет. Ее зовут Од. Первое, что бросается в глаза, это перечеркивающие ее лицо широкие резинки, которые крепятся к какому-то железному механизму, охватывающему уши. Когда Од улыбается, – а делает она это очень часто, – резинки опасно натягиваются, но стоит ей опустить уголки губ, как зеленоватые полоски ослабевают и свисают под подбородком, открывая щеки, порозовевшие от трения. Как раз сейчас Од смеется, и ты не совсем понимаешь почему, но за столом явно царит всеобщее оживление. Следует воспользоваться моментом, чтобы ускорить процесс, так сказать, подсечь рыбу. Давай поднажми, расстарайся.