— Да? И волосы покрасила, я смотрю.
Тебе идёт. Ну, может, ты и не совсем безнадёжна, раз ради этого
зеленоглазика так нарядилась и прихорошилась. А то как-то несолидно
в моём возрасте ругаться, поминая твою мать. Ещё кожа
испортится…
— А я тебе чудо-воду привезла. И
папе… Заговорённая. Живая и мёртвая. Вот примешь с ними ванны, так
тебя за мою сестру принимать будут, — начала я подлизываться. — Я
сама ею пользуюсь.
— То-то, я смотрю, ты выглядишь
больно уж молодо. Лет восемнадцать, не больше. — Мама кокетливо
поправила волосы. — Эх, и я ещё молодая совсем. Прямо не стыдно
стоять рядом с такой взрослой дочкой — пусть все думают, что ты
только школу окончила. Что за вода-то?
— Я ж говорю — заговорённая. Сначала
принимаешь ванну с той, что в маленькой бутылочке. Но она опасная,
мёртвая, так что её чайную ложку на ванну. Потом воду слить, снова
набрать и четыре столовые ложки живой добавить, из большой бутылки.
И ещё полчаса полежать. Ну, и папа… Здоровенькие станете и
омолодитесь.
— Подлиза! — Мама обняла меня. — И
привет, я соскучилась. А то меня твои спутники так ошарашили, что я
даже поздороваться забыла.
— Это они могут. — Я рассмеялась. —
Ладно, давай за стол. А то мы рано выехали, есть хочется.
Во время обеда мама потчевала гостя,
не забывая умиляться Марсу и подсовывать ему вкусные кусочки. Даже
мой сдержанный папа под столом тихонько совал ему куски мяса. Мама
ругалась, что он балует Викиного пса, и сама тут же подзывала щенка
к себе.
— Марсик, ты не бери у него мясо, ты
же Викин собак. Вот, я тебе сама дам хороший кусок. Смотри, совсем
нежирный.
Марс был негордый, вниманием
избалованный ещё в Замке, а потому благосклонно принимал подношения
с обеих сторон и хитро косил на меня фиолетовым глазом. Как же в
гостях брюшко не набить?
А мама, не делая пауз, обращалась уже
к Рилу:
— Эрилив, и вы кушайте. Пироги
сегодня удались, давайте я вам ещё салатика подложу. И вот мясо,
мясо ещё не забудьте.
Мой телохранитель сдержанно улыбался,
вежливо кивал и пытался осилить хотя бы половину того, что мама в
душевном порыве наложила ему в тарелку.
— Эрилив, а хотите, я вам покажу
Викины фотографии? — завела мама свою любимую песню, как только мы
выбрались из-за стола.
— Мама! — взвыла я.
— А ты иди посуду пока помой. Нечего
тебе тут сидеть, что ты в своих фотографиях не видела!