Впрочем, так я и понял, что эта жизнь у меня не первая. Ну это
было одно из основных доказательств, но об этом позже.
Как же я попал в эту ситуацию, как стал вампиром? Думаю, стоит
начать сначала, с моего появления в этом мире. Произошло это
примерно год назад.
Знаете, осознавать себя лежа в луже крови неприятно само по
себе, но куда хуже, когда эта кровь твоя. Что еще хуже именно в
этот момент в мое сознание стали стремиться воспоминания
предыдущего хозяина тела. Естественно сие действо вызвало у меня
сильную мигрень, что мешало сосредоточится на окружающей
обстановке. Все что я сумел заметить это женский силуэт в черном
плаще, что убегал из того темного проулка где подвергся нападению
я.
К слову о воспоминаниях, они меня едва не поглотили. В конце
концов, наши воспоминания во многом являются основой нашей
личности, и так как своих я был лишен, эти меня едва не убили. Так
или иначе, я получил воспоминания и чувства с ними связанные в
пакете. Так что можно сказать, я уже не совсем я, как и Джимми
Паркер уже не тот, кем был. Можно сказать, я переродился не
полностью, а он не до конца умер.
В общем и целом, мы стали новой цельной личностью, и копаться в
этом я был не намерен, что случилось, то случилось.
Что ж о прошлом моей местной половины можно сказать многое, но я
постараюсь покороче. Как понятно по фамилии любому понимающему в
теме, я родственник человека-паука, ну или его местной женской
версии – Персефоны Марии Паркер, если точнее, я брат близнец
вышеозначенной особы. Мы дети Ричарда и Марии Паркеров известных
ученых биологов.
Наши родители погибли, когда нам было по шесть, и на воспитание
нас отдали в семью нашего дяди Бена и его трех жен: Мей, Хелены и
Синтии Паркер.
Росли мы ботанами, как и положено всем Паркерам, во всех
канонах. Мы планировали пойти по стопам родителей и стать
биологами, надо сказать, что у нас к этому был талант. Настолько,
что нам дали стипендию в Колумбийском Университете, куда мы
стремились попасть.
Ну старый я, попал бы туда в любом случае, из-за преференций
правительства к редкому и исчезающему виду – мужчине, что не желает
быть альфонсом в этом мире. Впрочем, преференции были для всех
мужчин, не только тех, кто желал быть самостоятельными, издержки
реальности, так сказать. Хотя к власти нас пытались не пускать, и
таких активных личностей как я держали в качестве рекламных
стендов, для привлечения женского электората, как правило на
выборы, ну или как в моем случае абитуриенток на Биофак.