Оказывается, Хадоа — это не государство соседнее, как я думала. А другой мир. И оттуда пришли на Гвенар захватчики и людей в рабство угнали. Коров, свиней, овец и кур тоже забрали, хадоанцы оказались чистыми мясоедами. А потом выжгли Гвенар дотла. И ни одной своей травки, ни одного дерева в этом мире не осталось. Через тысячи лет, когда гвенарцы вернулись в свой мир, он так и был черной пустыней. И все, что здесь растет, и все животные, которые есть, все принесено с Хадоа. И цветы эти синие, оттуда. Людям же надо было что-то есть.
Третья неделя нашего хозяйствования началась как-то спокойно. И даже как-то скучновато. Работы много, конечно было, но все равно... как-то однообразно.
Я даже время нашла сарафаном своим заняться. Солнце-то все позже и позже садилось. Вечера светлые были. Чего уж было тянуть кота за хвост?
Три дня кроила. А все потому, что ни лекал под рукой, ни метра даже. Пришлось куском веревочки все измерять и на листке бумаги, что у господина Гририха для речи выпросила, рисовать схемку. И вспоминать расчеты для построения выкройки. А потом кроить прямо на дорогущей ткани, не будучи уверенной, что все правильно.
Можно было бы, конечно, простенький сарафан слепить, но очень уж мне хотелось так поразить воображение вдовушек чтобы они сняли свои платья-мешки. Так что заморочилась я декольте и вытачками, чтобы грудь подчеркнуть. На рубашке нижней, которая по местным правилам приличия должна и сверху и снизу выглядывать, решила рукава фонариком сделать, чтобы хоть как-то наряд украсить. Лишь бы успеть до конца лета сшить.
- Малла, не спишь? - ко мне заглянула Салина, которая каждый вечер сама сыры купцам отгружала. - не могу я больше. Малла, они же меня на клочки рвут. И обижаются еще. Мол, мало ты мне сегодня оставила. Я просил десять головок, а ты три дала... больше сыров надо... больше коров... Ты что же это делаешь? - ахнула она, увидев мои выкройки, - нельзя же нам такое!
- Как это нельзя? - удивилась я, а у самой сердце дрогнуло. Ну, не могу я больше в мешках этих ходить. Не могу! Выше моих сил это.
- Мы же вдовы. Скорбеть должны. О своих мужьях умерших помнить, а не других завлекать... поэтому и платья у нас такие особенные...
- Что?! - у меня кровь от лица отхлынула. Мне дурно стало. Я задыхаться стала. Я-то, дура, других баб и не видела. Думала, все в таких мешках ходят, - но подожди! Вилина же... она же замужем, а в таком же мешке ходит. Или замужние тоже...