Портрет № 2.
С Никой мы прожили два года. Несколько лет назад мы расстались. Расставание было стремительным и неожиданным. Странно, но иногда случаются расставания, к которым ты совсем не успеваешь подготовиться. Ты возвращаешься из магазина с тяжёлым пакетом продуктов, думаешь приготовить особенный ужин, ведь так давно у вас не было вечеров с домашней едой – всё какие-то перекусы да фаст-фуд. Ты хочешь порадовать, рассказать, как прошёл день, и, может быть, сказать что-то важное. Ты заходишь домой, закрываешь дверь, бросаешь кулёк, включаешь свет – и вот именно в этот момент, ты чувствуешь, что что-то изменилось. Как будто атмосфера или воздух стали другими. И тишина. Поразительная тишина. Ты прямо в ботинках проходишь в глубь квартиры и ничего пока ещё не понимаешь, только ощущаешь, что чего-то не хватает. Чего же? Вроде бы всё на своих местах. Мебель, вещи, сувениры, всё тот же бардак… Требуется несколько минут, прежде чем становится ясно, что не хватает любви. Да, конечно, вы говорили о том, что стоит пожить отдельно, изменить привычный ход будней, немного отдохнуть друг от друга, невероятно соскучиться и благополучно продолжить совместное бытие, но тут ваши отношения словно сбивает машина, и ты по большому счёту ничего не успеваешь сказать или сделать. Пакет так и остаётся в коридоре, точно так же как в тебе остаётся отпечаток неожиданности и неизбежности.
Я часто прокручивала в голове варианты того, как мы могли бы встретиться, что на мне будет надето, что я ей скажу. Хотелось быть положительным героем с умудрённым взглядом и гордо поднятой головой. Женщиной-мечтой в вечернем платье, с аккуратно забранными волосами, утончёнными руками и изысканной шеей. И вот она стоит передо мной, я потерянная сижу на кровати, и это совсем не похоже на то, что я представляла.
– Я узнала, что ты здесь. Прохожу практику, случайно увидела тебя в документах, – она смотрит на меня с неописуемой грустью.
– Кто вы?
– Ты не хочешь меня видеть?
Я очень хочу её видеть. Тут, в этой палате, спрятанная от людей, от города, мне так хотелось рассказать ей о сумасшествии и одиночестве, о безысходности, о страхе и гневе. Я так давно не чувствовала её рядом. Она – такая далёкая, но невероятно родная. И если бы мой организм не был заполнен до предела лекарствами, я не смогла бы быть столь отстранённой, я бы кинулась ей на шею, заплакала и попросила никогда меня не оставлять.