* * *
Я смотрел на себя с высоты прожитых лет и видел, насколько же я был наивен тогда, насколько самолюбив и эгоистичен. Оказавшись в странном месте, в преддверии чего-то нового, я всё увидел по-другому. Здесь не было ничего, что требовало сравнения, здесь не было и не могло быть компромиссов, и всё являлось тем, чем было на самом деле.
Я видел, как я неуверенно продвигался вперёд – жалея себя, ругая в душе своих друзей, не понимая тогда, что они ни в чём не виноваты. Они, так же как и я сам, пытались жить, принимали решения, совершали поступки. Делали это в соответствии со своими, им одним понятными правилами. Пытались двигаться дальше в своём собственном направлении, и никто из них не ставил цели мне навредить. Всё, что происходило со мной тогда, было следствием череды моих собственных неправильных действий. То, что я ушёл из спорта безвозвратно, было моим выбором – моим, и ничьим больше.
Там я этого не понимал.
Там я ещё не знал, что по-другому и не бывает.
Никто и ничего с нами не делает – мало того, и не может сделать, пока мы сами не позволим это.
Мы отдаём себя на откуп случайностям и обстоятельствам только тогда, когда не можем позволить себе быть независимыми, когда не можем взять на себя ответственность, которая при этом неизбежно возникает, и прежде всего перед самим собой. Это трудно и страшно – плыть по течению намного легче. Сопротивляясь обстоятельствам, приходится принимать решения, делать выбор, менять что-то в себе и вне себя – при этом потери неизбежны. Если выбор окажется неудачным, можно потерять всё и остаться ни с чем. Но если выбор окажется правильным, а решимости и сил хватит, награда может превысить любые потери. Жизнь неизбежно наполнится снова, и она окажется наполнена так, как нужно тебе.
* * *
Тогда я этого понять не мог, у меня не было для этого нужного опыта. В отчаянье жалел себя, злился на кого-то, самолюбие не позволяло взглянуть на ситуацию с другой стороны. На самом деле вариантов развития событий было несколько.
Тот разговор с Иваном Трофимовичем был намного более эмоциональным, чем конструктивным. Мой тренер много лет назад перестал верить в себя, был слаб и подвержен обстоятельствам. В момент разговора это его состояние было на максимуме, и он почти не контролировал себя.
То, что случилось тогда в зале, напугало его. Это событие могло изменить привычный уклад его жизни, а он не хотел перемен, боялся их. Не ожидая от жизни ничего хорошего, он считал, что перемены только к худшему.