Мы переоделись в робы, с трудом отыскали гальюн, сделали все дела и, конечно – а как же, с утра ведь, – долго курили. Через двадцать минут Ваня заметил, что уже хватит курить, а когда мы ему предложили показать нам дорогу в тот самый ПЭЖ, он длинно посмотрел в проём за трапом, послушал гудение железа, а вслух сказал только: курим дальше. Мы молча курили ещё десять минут. Кто-то предложил всё же пойти, куда укажет сердце, авось добрые люди нам подскажут, где этот самый ПЭЖ.
Ю, вы не поверите, мы ходили взад и вперёд между вентиляторами и трубопроводами полчаса или час, но не увидели ни одного человека. Мы заглядывали вниз и кричали туда: “У-у!” – но слышали лишь эхо. Нам опять уже хотелось курить, но вдруг откуда-то снизу вынырнул тот самый чумной лейтенант, обозвал нас… ммм… гулящими женщинами и увёл на два трапа вниз. Под его заботливым руководством мы прибыли в большое помещение с пультами и мигающими лампочками. За самым большим пультом возлежал усатый мужик в чёрной робе. Он спал, и мы ему были неинтересны.
Тут затрещала связь и загорелась лампочка на пульте. Мужик, не открывая глаз, ткнул в кнопку и прошелестел губами. Из пульта послышался писк, затем визг – кто-то был сильно недоволен. Мужик вытянул левую руку с переговорным устройством – так называемый «банан» – в нашу сторону, и мы сообразили, что и визг, и смысл речи обращены к нам. Попытались прислушаться, морщили лбы, но ловили лишь окончания фраз, поражаясь их идентичности и незатейливости. Погрустнели – очевидно, нам были не очень рады.
– Простите, а что он сказал? – всё ещё надеясь на чудо, задали мы вопрос примятому пультом усатому лицу.
Лицо, не открывая глаз, сказало, что мы всё поймём очень скоро, после чего издало звук, близкий к храпу. Мы догадались, что больше лицо нам ничего не скажет, и приготовились к плохому.
Плохое, в виде стремительного человека огромных размеров с плечами борца, приключилось очень скоро, минут через тридцать. К этому времени вахтенный мужик уже был в боевой позиции. Он кричал кому-то по связи, прикрыв покорёженную шрамами сна щёку правым плечом, и быстро записывал что-то в журнале.
Никто бы не мог даже подумать, что ещё минуту назад этот человек спал мертвецким сном, а датчик кренометра на пульте был запузырен его сонными слюнями, – сейчас стекло датчика выглядело зеркально чистым. Но механик, видимо, что-то заподозрил, так как закричал на мужика вопросительно и, получив невнятный ответ, послал того на… ммм… половой член и дал пять минут на исполнение. Потом большой человек медленно повернулся к нам, и мы замерли.