Сначала нам пришлось спуститься по винтовой каменной лестнице,
этажа этак с пятого. Федька злобно пыхтел, периодически пытался
вырвать из моих цепких лапок свой рукав, но потом смирился и бросил
бесплодные попытки. Ну а что? Страшно же! Запоздалая реакция,
конечно, но лучше поздно, чем никогда. До меня только сейчас начало
доходить, что все происходящее, мягко говоря, не совсем нормально,
и неизвестно, чего ждать дальше.
Потом мы очутились в мрачноватом коридоре какого-то
административного здания. По обеим сторонам на равном расстоянии
располагались высокие двери, в простенках висели светильники. Пол
был не мраморным, как в первой комнате с мозаикой, но тоже выложен
плитами из серого гладкого, но не скользкого камня. Странно… Почему
не паркет или линолеум?
— А там что? — не выдержав, спросила я и ткнула пальцем в первую
попавшуюся дверь.
— Не твоего ума дело! — скорее по привычке, чем по
необходимости, огрызнулся парень. — Вот поговоришь с ректором,
тогда и узнаешь, что позволено будет.
— А тот дядька — ректор? — уточнила я. — Ага-а-а! А это, значит,
институт? Супер! А институт — чего?
— Вот же… Отвяжись!
— Зануда противный!
— А ты — шурх!
— А что такое шурх? — тут же задала я следующий вопрос.
— Не «что», а «кто». Червяк такой.
— Чего-о-о? Ты обозвал меня червяком?
— Книжный червь, — поморщившись, пояснил Федоил. — Зараза
редкостная. Если заведется, замучаешься выводить. Жрет все книги
подряд, не разбирая жанры.
— Ага! — типа поняла я.
Но быть книжным червем оказалось не очень обидно, я слишком
сильно любила читать. Так что родители меня иногда тоже ласково так
обзывали — книжным червяком.
— Федь, а ты на каком курсе?
— Почти на третьем. Если мне практику засчитают. А то из-за
тебя… — Он недобро покосился на меня.
— Да ладно, не дрейфь! Я за тебя заступлюсь, — успокоила я
его.
Вот так, вяло переругиваясь, мы добрались до кабинета
ректора.
— Магистр Новард, можно? — Федька постучал в дверь, приоткрыл ее
и заглянул в щель.
— Нужно! — донесся из комнаты ответ.
Мы вошли, парень демонстративно, по одному, разжал мои пальцы на
своем рукаве и с несказанным облегчением на лице отодвинулся
подальше. А я принялась осматриваться. Итак. Кабинет: большой, с
высоченным потолком и окном, задернутым плотными бордовыми шторами.
На полу ковер. Слева — дверь в смежное помещение. Все свободное
пространство у стен плотно заставлено книжными шкафами, на
некоторых дверцах — замки. Полки в шкафах в прямом смысле ломились
от книг. Причем это были не какие-нибудь чахлые тонкие томики, а
конкретные такие гримуары и талмуды. Старинные, наверное. Не зря
под замок их прячут. У противоположной от входной двери стены —
внушительных размеров письменный стол, заваленный бумагами, книгами
и свитками. За ним восседал мужик, разнявший нас с Федоилом. Перед
столом — два деревянных кресла с высокими резными спинками. Под
потолком — белый круглый плафон, дававший хорошее освещение.