Гнев аннича стал остывать. При свете дня старик выглядел ещё более отвратительным, чем в их первую встречу. Лицо, покрытое глубокими морщинами, точно рытвинами, являло собой портрет человеческих пороков. «Воистину – служитель Чернога», — подумал Младич.
— О чем ты говоришь, колдун? — прищурился он.
— О том, что подарок, сделанный ей Урушем, не простой, а волшебный. Теперь они нитью судьбы связаны. И нить эту сможет только смерть её разорвать. Куда бы она ни бежала, где бы ни пряталась, он везде её найдет. Таково предназначение дара. Дабы невесты не исчезали. Ты, вот что, сделай вид, будто ничего не происходило. Собери невест в назначенный час, покажи ему их. А как начнет он гневаться, недовольство свое выказывать, так и расскажи ему все, как есть на духу. Дескать, был приказ, а не явилась в назначенное время. Пришли к ней домой, а её там нет. Ослушалась она указа аннича, своевольница такая. Змей, конечно, лютовать может начать. Однако, если вы сделали все, что вам по силам было, он вас не покарает. Не спрятали же вы её, в самом деле?!
— А может, он не придет?
— Может, не придет. Но послов своих обязательно отправит. Еще не было такого, чтобы Змеиный Володарь традиции нарушал.
***
Ровно в полдень из «Пристанища усталого путника» вышли двое: один – высокий, златовласый, в белом плаще с золотым подбоем, второй – чуть пониже, с очельем из телячьей кожи и в бежевой рубашке с вышивкой у ворота. За его спиной висел колчан со стрелами, в левой руке он держал боевой лук. За ними, не спеша, шли два коня. Один – чёрный, как сама ночь, а второй – серый в яблоках. Оба коня были нагружены мешками с вещами и провизией. На боку у серого висел короткий одноручный меч. У чёрного – щит и двуручный меч.
Хмурый Странник шел, предавшись своим невесёлым думам. Не далее, как вчера, пришло известие: Молох напал на Влакию, володарство, что расположилось с южной стороны Араканы. Старый Лис решил замазать глаза араканскому володарю, согласившись отдать западные земли. А сам тем временем подбирается через южные границы. В том, что война будет, Странник не сомневался ни на миг. Вопрос оставался только один – когда.
С другой стороны, его не отпускали мысли о молодой оборотнице. Ночью, после возвращения от неё, он почувствовал, как запястье обжег правый наруч. Сбежала, чертовка!